В гостях у программы «Утро в Петербурге» Татьяна Тузова, актриса и Михаил Разумовский, заслуженный артист России.
Людмила Ширяева, ведущая: Петербург отмечает 200-летие со дня рождения Александра Островского. С 21 апреля по 23 апреля в Театре «На Литейном» пройдет марафон спектаклей по пьесам выдающегося русского драматурга. Будут сыграны: «Красавец мужчина», «Банкрот» и премьера сезона — «Мудрецы». Почему решили изменить название пьесы «На всякого мудреца довольно простоты»? Только ли название поменяется?
Михаил Разумовский, заслуженный артист России: Это попытка современным языком донести до зрителя извечные проблемы. Нет современных технологий. Есть замечательные декорации и костюмы.
Михаил Спичка, ведущий: Татьяна, почему, на ваш взгляд пьеса, «Банкрот» была запрещена более 30 лет? Что обидного было в пьесе Островского по отношению к русскому купечеству?
Татьяна Тузова, актриса: Если внимательно вчитываться в текст, то там нет ни одного положительного героя, и вскрываются не совсем приятные черты характера людей, которые чего-то достигают в своей жизни и чем-то вдруг начинают обладать в материальном смысле. Поэтому там вскрываются взаимоотношения семьи, что не всегда бывает приятно. У каждой семьи есть свои скелеты в шкафу, а тут эти скелеты предстают всему миру. Думаю, что именно поэтому и запретили эту пьесу.
Людмила Ширяева, ведущая: Как вы считаете, почему драматург очень часто своим героям давал такие редкие имена?
Михаил Разумовский, заслуженный артист России: Потому что это не случайные фамилии.
Татьяна Тузова, актриса: Здесь прекрасные древнерусские имена, которые как мне кажется, обостряют характер персонажа, который заложен автором в пьесе.
Михаил Спичка, ведущий: Тяжело ли играть текст, написанный Островским? Как его воспринимает зритель?
Татьяна Тузова, актриса: Его тяжело учить. В «Банкроте» мы очень мучились. Там своеобразная речь. Выучить именно в том порядке, в котором написал автор, весьма непросто.
Михаил Разумовский, заслуженный артист России: Текст Островского самый простой, чтобы выучить. Там конструкция постановки слов такая, что по-другому и не может звучать.
