По какой причине все еще не развеяны мифы о Зимней войне? И почему до сих пор нам сложно оценить итоги этого исторического события? Репортаж Антона Цумана.
ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«На этой неделе была дата, мимо которой нельзя пройти. 30 ноября 1939 года. Начало советско-финской войны. Она была непродолжительной по времени — 105 дней, но очень кровопролитной.
Началу «зимней» войны предшествовали переговоры между СССР и Финляндией. Они проходили с 12 октября по 9 ноября 1939 года. На переговорах обсуждался вопрос о заключении пакта взаимопомощи между странами в условиях начавшейся Второй мировой войны, а также о продаже, аренде или обмене спорных территорий, имевших стратегическое значение в случае начала боевых действий на этом направлении.
Все предложения СССР были отвергнуты финской стороной. И тогда на переговорах с финскими представителями Сталин сказал: «Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы… Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше границу».
Действительно, тогда финская тяжёлая артиллерия потенциально могла бить со своих границ до Ленинграда в районе Исаакиевского собора. В обмен Советский Союз готов был уступить более обширные территории в Восточной Карелии. Финская сторона, однако, ответила отказом. В ходе войны Финляндии помогали 13 стран, которые посылали ей вооружение. Основными его поставщиками были Англия, США, Франция и Швеция.
Итак. Эхо зимней войны. Почему до сих пор не развеяны все мифы об этой войне? И почему до сих пор нам сложно оценить итоги этого исторического события? Антон Цуман продолжит тему».
Берег реки Сестры. Сегодня это часть курортного района Санкт-Петербурга, а в 1939 году Сестрой эту реку называли только на том берегу. На этом её называли Райайокки, то есть Пограничное. Ведь именно отсюда уже начиналась территория Финляндии. С этой точки до центра Ленинграда всего 25 километров. Для артиллерии того времени вполне посильная задача.
Буквально 25 километров от берега Сестры до Исаакиевской площади. Отсюда одна из причин зимней войны — обезопасить подступы ко второму по величине городу СССР. Изначально финнам предлагали отодвинуть границу на 90 километров севернее, и отдать в аренду полуостров Ханко в обмен на обширные территории в Карелии. Три раунда переговоров к успеху не привели. И 30 ноября 1939 года части красной армии ленинградского военного округа перешли границу и начали наступление.
Военная песня тех лет. Музыка братьев Покрасс, слова Анатолия Д. Актиля. Весь текст — уверенность в скорой победе. Финны же были твёрдо намерены сопротивляться — даже на фронте военных песен, где министру иностранных дел СССР Молотову заявляли чёткое «нет». Причём на русском языке.
Поначалу Красная армия продвигалась действительно, не встречая сопротивления, о чём говорят военные карты того времени. Но уже в декабре начали говорить о неприступной и массивной «линии Маннергейма», которая остановила армию советского союза.
Вот одно из молчаливых свидетельств тех событий. Остатки так называемого полукапонира, то есть заглублённой огневой точки, Му-10 на Верхневыборгском шоссе. Даже подорванный сапёрами ещё в 40х годах он выглядит внушительно. Толстый бетон, арматура толщиной в палец. Но, по словам писателя и исследователя Евгения Балашова, такие сооружения строили уже перед самой войной, и было их не так много. И единая неприступная «линия Маннергейма» — всего лишь газетный штамп тех лет. По факту — линий укреплений было несколько, строились они в разное время. Задолго до того, как Карл Маннергейм стал главнокомандующим финской армии.
Сегодня здесь природный заказник Раковые озёра, во время зимней войны — узел обороны «Муолла». Взорванный дот постройки 1920-х годов, задачей которого было отсекать пулемётным огнём пехоту от танков. От него сеть окопов и траншей ведёт к самому крупному объекту — убежищу, где 20 человек могли пережидать артобстрел. На первый взгляд всё надёжно и прочно, но если приглядеться, неприступными эти сооружения не были.
Так и получилось, что Красная армия замедлила продвижение не из-за непробиваемой мощи бетонных дотов, а из-за грамотно организованного сопротивления противника. Которое в советской пропаганде трансформировалось в «линию Маннергейма». Но у того, что войска СССР буквально «завязли» на Карельском перешейке, был ещё один немаловажный фактор — погода.
Климатологу Борису Иванову и его студентам удалось собрать данные советских и финских метеостанций за весь период войны. Да, самая низкая температура в тех местах действительно фиксировалась на отметке в -51 градус по Цельсию. Но резкие перепады в сочетании с ветром превращали даже не очень высокий снежный покров в труднопроходимую местность.
То есть не было ни сильного снегопада, ни аномальных морозов. Тем не менее, этого было достаточно для массовых случаев обморожения на фронте. О чём свидетельствуют списки раненых из коллекции Военно-Медицинского музея. Написаны карандашом, так как чернила замерзали. Вместо дефицитной в боевых условиях бумаги — обороты гравюр Доре из библии на финском.
По медицинским документам тех лет тяжёлые обморожения 4 и 5 степени получили 18 тысяч солдат. Но это стало важнейшим уроком для военной медицины СССР. Профилактика обморожения становится стандартом. Появляются и знаменитые «наркомовские 100 грамм». А опыт, который приобрели полевые медики, спасёт немало бойцов уже в 41-м, в Великую Отечественную.
Но вот главный вопрос, почему с массовыми случаями обморожения не сталкивалась финская армия? На этот вопрос нам помогает ответить реконструктор Финской армии музея Кюттерселька Сергей Урванцев. В целом в финской форме можно заметить черты всех европейских армий. Сапоги с портянками от русской дореволюционной, шлем и сумки от немецкой, шерстяной китель — на английский манер. В целом скромно — бюджет армии был невелик, но для боевых действий в зимних условиях вполне хватало.
Ещё одна продуманная деталь — специальная канавка на сапоге. Под лыжное крепление. Пара небольших модификаций и вот перед нами уже финский офицер. Из основных отличий: вместо кепи — меховая ушанка, которую только-только успели принять на вооружение. Чуть раньше, чем в Красной армии. Но массовым этот головной убор у финнов стать не успел.
И вот что называется прямое сравнение. Слева — финский офицер, справа советский старшина-тыловик в исполнении реконструктора Алексея Ильина. И там, и там офицеры старались утепляться по максимуму. Но в отличие от финских офицеров офицер-красноармеец был более заметной целью.
Старшина-тыловик, да ещё и старослужащий мог подобрать себе самую лучшую экипировку. Но для большинства солдат это было буквально роскошью. При том, что костры старались не разводить, чтобы не стать целью финских снайперов-лыжников. И воевали в той форме, которая рассчитывалась советским командованием на быструю осеннюю военную компанию.
Вот так выглядел типичный красноармеец в представлении авторов диорамы военного музея Карельского перешейка в Выборге. Не слишком тёплая будёновка, шинель, на ногах — ботинки с обмотками. Производство кирзовых сапог ещё только начиналось. Долгие часы неподвижно на позиции — сначала вымокнешь, а потом замёрзнешь. Именно поэтому уже в начале 40-го года командованием была проведена масштабная работа над ошибками.
Директор Музея Баир Иринчеев начал заниматься темой зимней войны ещё в юности. Эту пробитую осколком «халхин-голку» — каску красноармейца образца 1936 года — нашёл лично в местах боёв на Карельском перешейке. С тех пор старательно собирает все факты и свидетельства той войны, о которой старались не говорить в советское время и которая в наши дни так и остаётся одной из самых неизученных страниц нашей истории. Истории, которая тогда преподала страшный урок всем сторонам конфликта.
В результате Финляндия потеряла 10% территории, включая второй по величине город Выборг, советский союз потерял, по приблизительным данным 138 тысяч красноармейцев. И до сих пор можно спорить о причинах, последствиях, победителях и проигравших. Но факт есть факт — следы той войны мы можем обнаружить буквально в часе езды от города. Следы трагической страницы истории, которые в наше время мы часто не замечаем, но помнить должны.
