В прошлом году благодаря искусственному оплодотворению в России родилось 40 тысяч детей. При этом при проведении процедуры врачи на случай неудачи сохраняют несколько зародышей. Как с ними поступать в дальнейшем? Разбиралась Лидия Виэльба.

Лилия Виэльба, корреспондент: «В этой пробирке неповторимый генетический код человека. Эмбрион, который образовался путем слияния мужских и женских клеток. С полным набором хромосом. Здесь заложены цвет волос, глаз, кожи, форма ногтей. Задуманная природой программа продолжения рода заранее определяет все то, что мы представляем из себя после рождения».

Криохранилище. Здесь «спят» замороженные эмбрионы, или «снежинки», как из называют ЭКО-мамы. Врачи их берут «про запас» на тот случай, если первая попытка окажется неудачной, а это бывает часто. «Спящий» зародыш – тот же набор генов, который пробуждается в тепличной среде.

Хранение бессрочное, но не бесплатное – около 1000 р. в месяц. Казалось бы, сумма небольшая. Но на женских интернет-форумах каждый день появляются одни и те же вопросы, которые в открытую мамы задать не решаются.

В России, если родители перестают платить за хранение, эмбрионы утилизируются клиникой. Но слово «утилизация» врачи не любят, когда речь о клетке размером 0,2 мм. Никаких печей с кремацией. Без криоколыбели «снежинка» просто тает. Этические споры медики называют бурей в стакане воды, точнее в пробирке. Иронизируют – с таким же успехом нужно озаботиться судьбой неиспользованных сперматозоидов, миллиардами погибающих при контрацепции.

Владислав Корсак, акушер-гинеколог, директор Центра репродуктивной медицины: «Каждому мужику в канал нужно вставить чип и каждую эякуляцию мимо наказывать штрафом – это может быть 1/10 000 рубля, но страна по экономическим показателям через месяц перегонит Соединенные Штаты».

В США, кстати, мало того, что при ЭКО можно заранее выбрать пол ребенка, там и к вопросу невостребованных криоэмбрионов подошли радикально – разрешили отдавать бездетным парам без согласия биологических родителей. Анонимно. Такая же практика существует в Германии. Но когда примеру последовала Испания, взбунтовалась католическая церковь. Разлучать ребенка с генетической матерью еще на стадии зачатия посчитали кощунством.

В Италии под давлением католического лобби запретили даже криоконсервацию эмбрионов. Сколько бы яйцеклеток ни созрело у женщины при гормональной стимуляции, по закону разрешили оплодотворять только три. И все должны имплантироваться в организм матери. Поскольку это чревато многоплодной беременностью и рисками для здоровья, пары стали ездить за ЭКО в другие страны.

Православные священники уничтожение эмбрионов приравнивают к детоубийству.

Константин Константинов, священник, кандидат биологических наук: «У меня такое ощущение, что это только начало сюрпризов, которые готовят нам новейшие технологии. Надо создавать такие ситуации, на плечах этих родившихся детей, возможно, счастливых, лежит смерть их братьев и сестер».

Виталий Милонов, отец четверых детей, автор многих законотворческих инициатив в области семьи и брака, давно предлагает наделить эмбрионы правами человека.

Виталий Милонов, депутат Государственной Думы: «Маленькие-маленькие, но все-таки, уже живые люди, которые могли бы выжить, стать Циолковскими, Менделеевыми, их перерабатывают как отходы. Эмбрион не является частью тела матери. Это самостоятельный организм. Потому что у него может быть пол другой».

Между тем, судьба бесхозных эмбрионов обрастает жуткими слухами. Стволовым клеткам зародышей предрекают прорыв в омоложении и трансплантологии. Якобы подпольная продажа «сырья» в частные косметологические клиники давно поставлена на поток.

В будущем году отметит свое 40-летие Лиза Браун – первый в мире ребенок из пробирки. За почти полвека с помощью ЭКО на свет появились три миллиона человек – половина населения Петербурга.

Лидия Виэльба: «Сегодня счастливый отец встретит из роддома еще одного ЭКО-петербуржца. И сколько бы ни продолжались споры, государство будет финансировать исследования в области репродуктивных технологий. Если верить прогнозам ООН, к 2050 году четверть населения планеты составят пенсионеры. Поэтому для международной демографической политики все способы увеличения рождаемости хороши. Как и для тех, кому врачи поставили однажды диагноз – "бесплодие"».