«Купец плывет на утлом суденышке через бурное море, контрабандист ползет по жердочке над пропастью – солидно, достойно: люди деньги делают. А вы – любовь». Бессмертные слова министра-администратора из шварцевской пьесы в наше время потеряли свое противопоставление, даже как мотивация спектаклей о любви. Зачем противопоставлять ее корысти? Это вещи вполне совместные. Для постановки в «Мюзик-холле» взяли роман Алессандро Барикко «Шелк». Как раз там есть купец и контрабандист – и деньги делает, и обретает любовь на пестром этнографическом фоне.
Чтоб вы знали, похищение шелкопрядов итальянцами – первый в истории случай промышленного шпионажа. И, если на то пошло, последующий его экспорт был одним из финансовых источников, питавших Ренессанс.
Елена Боброва расскажет о художественных особенностях нового мюзикла «Шелк».
«Мюзик-Холл» любит браться за литературные хиты. Хотя, конечно, по сравнению с «Портретом Дориана Грея» и «Великим Гэтсби» «Шелк» Барикко – произведение не столь хрестоматийное. Но, возможно, это лишь дело времени. Постановщики не боятся новшеств. Однажды в «Опасных связях» Шодерло де Лакло барочные итальянские арии рискнули представить в духе раннего Эндрю Ллойда Уэббера. Новый мюзикл тоже стал экспериментом.
ФАБИО МАСТРАНДЖЕЛО,художественный руководитель театра «Мюзик-Холл»: «Сложнейший роман. Он и мистический, и реалистический. Но это все о человеческих отношениях».
«Шелк» Барикко – это воплощение трюизма. Сыграть можно и телефонную книгу. Более того, оказалось, что в таком прозаичном деле, как торговля личинками шелкопряда, можно найти высокую поэзию и романтику. Это и стало поводом для обращения к произведению режиссера Льва Рахлина.
ЛЕВ РАХЛИН,продюсер, автор либретто, режиссер-постановщик: «Сегодня не самый романтический период человечества. Мы приступили к постановке, может быть, самого романтического произведения последнего времени. Это русский спектакль. Он построен не на шаблонах самых гениальных мюзиклов. Потому что продолжение мюзикла будет за Россией. Потому что романтичность этого жанра больше всего присуща России».
В поисках романтики русского мюзикла Рахлину помог Иван Кушнир – молодой, но уже известный композитор. Несколько лет назад жизнь Леньки Пантелеева в его интерпретации на сцене петербургского ТЮЗа произвела фурор. С тех пор все самые актуальные постановки в московском Театре наций и «Гоголь-центре» не обходились без участия Ивана.
В постановке «Мюзик-Холла» – никаких намеков на социальную остроту. Скорее – это коллаборация французской темы с ее раблезианским гротеском и японских мотивов, напоминающих не только о изяществе востока.
СОФИЯ МАТВЕЕВА,художник по костюмам: «Это фантазия на тему Японии. Это скорее та Япония, которую увидел главный герой истории. А он увидел ее волшебной, фантастической… Что-то такое, что он не видел никогда».
И, наконец, «Шелк» – это не только история любовного треугольника, сложившегося в конце XIX века, но и история извечной погони человека за птицей счастья, которая актуальна и сегодня.
