Ар-брют, художники-аутсайдеры – так называют авторов картин с ментальными нарушениями. В Русском музее открылась их выставка. Почему некоторые туда не идут, боясь заразиться, а другие видят гениальное в, казалось бы, детских рисунках? Репортаж Наталии Бандуриной.
Все это звучит, как заголовки из романа Пелевина, если бы не обязательное всегда продолжение — бумага фломастеры ручка или бумага гуашь. Современное искусство с одной лишь поправкой: авторы всех этих картин – люди с ментальными расстройствами. Вопрос, как капкан, в который попадает здесь каждый, что первично: диагноз, который их всех объединил, или гений?
МАРИЯ СОЛТАНОВА,ведущий научный сотрудник отдела новейших течений Русского музея: «В данный момент мы смотрим на произведение и оцениваем именно его художественную ценность. Мы их выбирали по этому принципу, чем они отличаются от современного искусства. Самое интересное, что почти ничем».
Картины в Русском музее душевнобольных людей – это прорыв и социальный эксперимент одновременно. В это сложно поверить, но кураторы получали письма, что многие боятся идти выставку – заразится! Общество все еще не готово принимать не таких как все.
Для специалистов от медицины рисунки – кладезь информации. По тому, насколько прорисованы детали, выбраны цвета, они видят портрет автора в любой картине вне зависимости от жанра.
РОМАН ТРОЯНОВСКИЙ,психотерапевт: «Смотрите, тут везде серьезный процесс. Он пытается сочетать несочетаемое. Значит, человеку надо было добавить какой-то комизм, чтобы нивелировать это все».
Это Сергей – художник, это его фантазии анализировал психотерапевт. Он не подтвердил и не опроверг слова специалиста. Да это и не нужно: все, что он хотел сказать, он уже выразил на холсте.
Авторы признанных сегодня мировых шедевров часто были пациентами психиатрических клиник, Как сейчас, так и века назад, существовал этот вечный спор о гении и безумии: что первично, а что нет. Но главное – их творчество имеет невероятный душевный отклик.
Винсент Ван Гог, истерическое помрачение сознания на фоне общего делирия, болезнь в конце концов привела его к самоубийству в 36 лет. Михаил Врубель, шизофрения. Первые признаки болезни проявились в зрелом возрасте – в 46 лет. Начавшиеся приступы буйства чередовались с абсолютной апатией, умер в лечебнице. Эдвард Мунк, паранойя. В клинику попадал несколько раз в течение жизни. Некоторые из его работ, например «Крик», отражение его видений и болезненных фантазий.
В 20-м веке творчество душевнобольных оформили в единое направление ар-брют, или грубое искусство. Аутсайдеры, как их еще называют. Они существуют вне признанного художественного сообщества. Отличаются простым набором приемов, больше похожие на детские рисунки. В архитектуре, напротив, это нагромождение огромного количества элементов.
Архитектурных примеров ар-брют в Петербурге нет. Сложносочиненных конструкций и сотнями тысяч деталей, но зато на бумаге, воспроизвести тот или иной объект можно, так любой дом у художника-аутсайдера может начать жить в ином измерении.
Эти рисунки 17-летней Юли Косульниковой все как один жутковатые. Герои-врачи и пациенты, она летописец собственной жизни. Пишет только на картонках ручкой и фломастерами, и почти никогда не прорисовывает лица. Одна из картин называется, например, «Дискотека».
А так дискотека выглядит в жизни, в психоневрологическом интернате, в котором и живет художница. За пультом Володя, он на коляске, отвечает за светомузыку и плейлист, выбор треков на нем. Танцуют все, кроме него. Юля отплясывает отчаянно, как всегда.
Девушка может говорить, ходить и рисовать. Это очень много для интерната. Многим приходится учиться общаться только жестами или рисунками, поэтому они здесь больше, чем искусство, это способ поделиться самым сокровенным, признаться в чем-то.
Сюжеты для своих картин она берет или из памяти, и тогда появляется на бумаге метро или городская улица, но таких действительно событий в ее жизни мало, и тогда она пишет сценки из медицинского сериала, который идет по телевизору.
Они все – отказники. У многих есть родители, там, за периметром ПНИ, но настоящая мама у них – медсестра Ирина.
ИРИНА ЕЛИСЕЕВА,медсестра: «В медицину надо идти уравновешенным человеком, и ты боль эту должен утолить, чтобы ему было комфортно. Мы к ним с добротой относимся, у них ни мамы, ни папы, и мы им хотим подарить хоть крупицу заботы. Почти все они называют нас мамами».
Годами, десятилетиями в обществе вырабатывалось особое отношение к людям с ментальными нарушениями. Спрятанные подальше от чужих глаз, живущие отдельно от остальных, тех, кого принято называть нормальными. Нужна душевная отвага, чтобы попытаться по-настоящему их понять и первый шаг, очевидно, сделан: картины непрофессиональных художников одновременно выставляются и на стенах коридора интерната, и в Русском музее. Потому что это искренне. Как и все что они делают.
