Дома-памятники в полуразрушенном состоянии. Кто ими владеет? И почему собственники не занимаются восстановлением объектов? Репортаж Антона Цумана.

Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»:
«Мы продолжаем следить за расследованием пожара «Невской мануфактуры». «Невская мануфактура», как назвали это происшествие журналисты, это пожар нашего промышленного собора Парижской богоматери. Так и хочется с тоской воскликнуть. Такой памятник угрохали. Ну, так вот, на днях Санкт-Петербургский городской суд рассмотрел апелляцию на решение об аресте генерального директора «Невской мануфактуры» Максима Макеева и его заместителя Алексея Михневича. Об этом сообщает Объединенная пресс-служба судов города. И оставил меру пресечения подозреваемых без изменений. Задержанные будут продолжать находиться под стражей. И сгоревший памятник «Невская мануфактура» — это очень злободневный повод поговорить на тему, а как собственники, в чьих руках оказались памятники, наши памятники, памятники нашего Петербурга, распоряжаются с этой своей собственностью. Насколько ответственно они подходят к этому вопросу. Или, наоборот, проявляют равнодушие.  Убийственное равнодушие. Как владельцы особняков и уникальных зданий убивают наш исторический Петербург. Вот один из примеров. Университетская, 23. Васильевский остров. Уникальный памятник. Многие петербуржцы наверняка обращали на него внимание, на фасад этого дома во время праздника «Алые паруса» обычно вывешивают большой рекламный баннер — «Россия — страна возможностей». Так вот этот особняк начинали строить еще при жизни Петра I. Представляете! Петр I еще продолжал стоять на берегу уже не совсем пустынных волн, а этот особняк уже начинали строить. Почему собственник особняка, известного еще с петровской эпохи, хочет своим бездействием разрушить уникальный памятник? Еще раз обращаю внимание. Не губернатор. Не мифические чиновники. А именно собственники. Те, кто в лихие 90-е или в начале 2000-х присвоили наше историческое достояние, а теперь его уничтожают. И как мы можем противостоять этому. Репортаж Антон Цумана».

Объект культурного наследия. Регионального значения. Строительство началось еще при Петре I для его сподвижника князя Черкасского. В 1840 году был перестроен по проекту архитектора Цоликоффера для купца Риттера, а в 60-е годы 20 века прирос еще одним этажом, над которым разместилась часть лозунга — «Вперед к победе коммунизма». Уникальное здание, в котором, по мнению экспертов, совместились все архитектурные эпохи Петербурга.

Но сегодня новости о нем — в основном сводки из хроники происшествий. 2018 год, пожар на первом этаже. 2019 год, когда с огнем боролись сразу несколько пожарных расчетов. Только за два года особняк Черкасского горел четыре раза.

И при всем при этом дом имеет собственника. История типична для многих исторических зданий города. В 2005 году был расселен, большую часть помещений приобрел миллиардер Борис Берсон. Совладелец холдинга «Адамант», крупнейшего участника рынка коммерческой недвижимости. Сначала хотел обустроить здесь отель, затем элитный жилой комплекс  от набережной до Академического переулка.

Но принятые в 2016 году изменения в закон о границах зон охраны исторических объектов Петербурга поставили крест на наполеоновских планах Берсона. И собственник с тех пор потерял всякий интерес. И к проекту, и к особняку. Больше всего беспокойства у местных жителей, которым такое соседство совсем не по нраву.

Строительный эксперт Валерий Асанов разъясняет — собственник помещений в подобном доме-памятнике может быть связан еще и дополнительными обязательствами по договору с Комитетом по управлению имуществом. И один из главных пунктов такого типового договора — обеспечить безопасность объекта. В том числе и противопожарную. Но в данном случае ни одна норма не соблюдается.

Отойдем от фасада и заглянем внутрь. Действительно, туда можно попасть без особого труда, чем и пользуются многочисленные любители острых ощущений.  Крыша почти полностью отсутствует, коридоры завалены мусором, так что следующий пожар может произойти хоть завтра.

Интерьеры покрыты копотью предыдущих возгораний. Превратились в угли исторические двери.

И с каждым днем зданию становится все хуже. Некоторые эксперты уже прямо говорят о том, что собственнику очень уж выгодны эти пожары и разрушения. Логика проста — зачем соблюдать охранные обязательства, если нечего будет охранять. Еще несколько лет такой «эксплуатации» и от здания не останется камня на камне.

Сам Борис Берсон, который последние несколько лет проживает на территории Израиля, с журналистами не общается. На наш запрос комитет, призванный охранять городские памятники архитектуры, ответил — на собственника неоднократно пытались воздействовать. Подавали иски в суд, обращались в районную администрацию. По их словам, делали все возможное.

Депутат Заксобрания Алексей Ковалев приводит цитаты из ответа на свой запрос в КГИОП. По его мнению, административными мерами собственника не вразумить. В уголовном кодексе для этого предусмотрена 243 статья — «Нарушение требований сохранения или использования объектов культурного наследия». Выходом может стать и изъятие объекта согласно 73-му федеральному закону. Осталось лишь выработать этот механизм для Петербурга. И в этот процесс должны включаться все ветви городской власти.

Уголовное дело по 243 статье было возбуждено 2 года назад. И до сих пор не сдвинулось с мертвой точки. А пока выносятся постановления, принимаются  судебные решения, особняк ветшает, горит, разоряется, разрушается. Можно и дальше штрафовать миллиардера Берсона по тридцать тысяч рублей в год, пока от памятника не останется груда кирпичей.

Этот исторический особняк Черкасского лишь один из примеров убийственной бесхозяйственности нерадивых собственников исторических зданий. И если ничего не предпринять прямо сейчас, уникальные частицы архитектурной истории Петербурга исчезнут без следа.

Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»:
«И мы все-таки хотим хоть что-то сделать для спасения этого уникального особняка. Мы обратились в администрацию Василеостровского района, на территории которого он находится. Достать собственника этого, Бориса Берсона, из Израиля с пляжа Мертвого моря и заставить его выполнять свои обязательства мы не можем. Так давайте хоть попробуем хоть какие-то временные меры предпринять.  Итак, 27 мая. Мы опять поедем по этому адресу и будем смотреть и ждать, когда начнутся работы по консервации этого уникального памятника. И об этом вам расскажем в наших последующих выпусках».