В контексте праздника нелишне вспомнить: красота — это представительство женщин в искусстве, утверждаемое несмотря ни на что. Как там у Саши Черного: «На полотнах Магдалины, сонм Мадонн, Венер и Фрин, а вокруг — кривые спины Мутноглазых Акулин».
Поэт мог быть Черным, я хотел привлечь внимание скорее к перечислению образов. Все они — Магдалина, Мадонна и Венера очевидны как воплощения вечной женственности, не на слуху последнее — Фрина. Античная красавица, муза Праксителя, была нарицательной фигурой в Серебряном веке поэзии, того что красота — это страшная сила, образом сексуальности или как тогда это называли «проблемой пола».
Но «затушевалась», в силу профессии Фрины. Она была гетера. Причем мастерство художников сделало ее эталоном красоты — что-то вроде того куска металлического рельса, с которым полагается сравнивать любой метр. И понятное дело, желающие сравнить были в самых верхах политической и творческой элиты.
Образ вечен, не только с нее делают парковые скульптуры, если не ошибаюсь в последний раз я видел Фрину в сериале «Шерлок», называл ее «Эта женщина». «Я бы не сказала, что цена пробьет дыру в национальном бюджете, но это так». Совсем как в античные времена, когда царь Лидии после свидания с Фриной был вынужден поднять налоги.
Немой восторг при виде красивейшей женщины своего времени, ни в чем не похож на современный цинизм обожателей кокоток, так Генрих Семирадский описал свою картину «Фрина на празднике Посейдона». Она — в деталях.
«Фрина на празднике Посейдона в Элевзине» — самая узнаваемая картина польско-русского художника Генриха Семирадского. 364 год до нашей эры. От величественного храма сотни людей спускаются к морю. Их взгляды приковала обнаженная гетера Фрина, которая готовится погрузиться в волны Саронического залива. Вот она изображена в самом центре полотна. История гласит: главная героиня осмелилась бросить вызов самой Афродите — богине красоты и любви.
Существует мнение, что образ Фрины художник писал с разных натурщиц. Рядом с ней прислужницы. Одна держит ее одежду, вторая снимает сандалии, а третья загораживает зонтом от солнечных лучей. Одни смотрят на Фрину удивленно, с восхищением, другие — с неодобрением и даже с негодованием.
Картина вызвала большой интерес и множество неоднозначных мнений.
Например, художественный критик Владимир Стасов писал: «На всем большом полотне нет «ни одного греческого лица. Люди из толпы, окружившие Фрину — «все равнодушны, невозмутимы», за исключением лысого старика в левой части картины, который жадно улыбается».
Полотно было представлено публике на персональной выставке Семирадского в рафаэлевском зале Академии художеств. В тот день картину приобрел Александр III. По легенде, именно при ее покупке император впервые публично высказал свое намерение основать в Петербурге музей русского искусства.
