В гостях у программы «Утро в Петербурге» Виктория Войнич-Слуцкая, актриса и Сергей Беспалов, актёр.

Тимофей Зудин, ведущий: 8-е сентября – годовщина взятия города в блокадное кольцо, День памяти жертв блокады. Это страницы истории, которые продолжают писать и сегодня, о которых мы каждый год узнаём что-то новое. Путь к сердцам, к умам новых поколений открывается через самые разные жанры, и Большой театр кукол сегодня представляет спектакль «125». Он поставлен по воспоминаниям Дмитрия Лихачёва, которые посвящены блокаде, а также по «Ленинградской поэме», «Февральскому дневнику» и другим произведениям Ольги Берггольц. Что в строках Лихачёва, Берггольц для вас стало неожиданным? О чём вы узнали только тогда, когда начали работать над спектаклем?

Сергей Беспалов, актёр: Я должен признаться, что инсценировка так составлена режиссёром, что каждое предложение не может не тронуть. Более того, Лихачёв достаточно сдержанно и иногда скупо в словах, без лишних приукрашиваний, описывает происходившее, что очень быстро возникают те видения, которые появляются, когда соприкасаешься с этим материалом. Мы каждый раз с ним соприкасаемся и, честно говоря, на репетициях иногда не можем сдержаться от эмоций. Нам приходится работать над тем, чтобы потом выглядеть сильными в этой ситуации.

Марианна Дьякова, ведущая: У вас есть какие-то осязаемые герои, или вы ведёте повествование обо всём, что происходило тогда?

Виктория Войнич-Слуцкая, актриса: У нас есть два хора – мужской, который произносит тексты Лихачёва, и женский, который произносит тексты Берггольц. Это такой диалог: женский хор пытается поддерживать и вести в свет, а мужской – более конкретный, который видит весь этот ужас. В этом диалоге возникает вся ситуация. Режиссёры придумали инсценировку очень тщательно, и иногда в головах возникают абсурдные вещи, потому что ещё есть романсы, которые мы поём. От абсурдности всех этих переживаний – ведь люди чувствовали, жили, любили, рожали детей, жизнь шла даже в этом городе.

Тимофей Зудин, ведущий: Расскажите чуть больше о сценическом решении, потому что это всё-таки театр кукол. Какие ещё приёмы использованы?

Сергей Беспалов, актёр: Разумеется, атмосфера. Сначала мы погружаемся в довоенную атмосферу, когда всё в порядке, лето было хорошее. Поэтому, помимо света и звука, есть достаточно жёсткая драматургия, которую автор инсценировки нам даёт. Мир тут же превращается в войну, в которую не веришь, пока она не приходит в твой дом. Это противоречие: с одной стороны, ужасы, которые постепенно набирают обороты, а с другой – непреодолимая человеческая воля жить, любить, стремиться друг к другу, торжество жизни. Спектакль именно об этом. Довоенные романсы соединяют души и голоса, позволяя преодолеть эти ужасы.

Марианна Дьякова, ведущая: Для какого возраста, в первую очередь, этот спектакль подходит?

Сергей Беспалов, актёр: Это, конечно, взрослый репертуар. Как у нас заведено, каждый родитель сам решает, готов его ребёнок к этому материалу или нет.

Виктория Войнич-Слуцкая, актриса: У нас действительно совершенно разные спектакли,

Сергей Беспалов, актёр: Но, если кто-то считает, что уже можно своему 10-летнему ребёнку этот материал дать, то, конечно, мы не будем препятствовать.

Тимофей Зудин, ведущий: Наверное, это способ рассказать подросткам, прежде всего, о событиях блокадных дней. Большой театр кукол удивительную историю прожил в эти годы. На момент начала войны театру было всего 10 лет. Как складывалась судьба коллектива театра в годы блокады?

Виктория Войнич-Слуцкая, актриса: Кто-то ушёл на фронт, кто-то эвакуировался, но часть труппы осталась. Это была знаменитая блокадная новогодняя ёлка, когда показывали спектакль «Алладин», насколько я помню. Но дети смотрели не на спектакль, а на котёл с киселем, который стоял рядом. У меня двое детей, и я понимаю, что тогда был полноценный обед, и дети, присутствовавшие на этой ёлке, запомнили, что он состоял из трёх блюд. Потом театр эвакуировали, и, насколько я помню по письмам и воспоминаниям, людей долго лечили, они были абсолютно больные, и несколько месяцев ушло на восстановление. Больше всего меня поразило, что потом труппа из Новосибирска или откуда-то приезжала на гастроли в блокадный Ленинград, в Кронштадт, а в 1944-м году труппа вернулась.

Тимофей Зудин, ведущий: Известная ещё история, что мужчина написал в 1984-м году письмо о том, как он был на той ёлке как раз.

Марианна Дьякова, ведущая: Что было в этом письме, какие слова?

Сергей Беспалов, актёр: Он очень долго сомневался, писать ли вообще, потому что у него были воспоминания именно о трёх блюдах, там даже подавали мясо. Была постановка «Аладдин», но он этого не помнил, и руководство театра приняло решение убрать все упоминания о еде из спектакля, все объекты, которые напоминали угощение. Но ведь это такой богатый Восток, и всё это было полностью изъято. Он выразил благодарность спустя долгие годы, потому что очень это ценил и долго не решался. Это письмо у нас в архиве и экспозиции. Когда была премьера первого показа «125», письмо было выставлено в оригинале.