МИХАИЛ СПИЧКА:
Доброе утро! Нам порой бывает очень любопытно, что готовят на своих кухнях другие люди . А разве не интересно, что они читают , какие книги берут в библиотеках. К некоторым из этих книг мы присматриваемся чуть внимательнее. За мной, читатель!
Роман «Чтец». Бернхарда Шлинка. Перевод с немецкого, естественно. Действие начинается в городе Гейдельберг. Конец 50-х. Речь идет о любви еще практически подростка и довольно молодой , но уже взрослой женщины. Что-то набоковское в этом есть, вам не кажется? В этих сюжетах много смыслов. Взросление молодого человека (вспомним тут Сэлинджера и его «Над пропастью во ржи»), размышления о счастье: можно ли его считать таковым, если все закончилось трагически, отношения в многодетной семье и так далее. Но не только об этом роман. И не столько об этом. История оборачивается судебной драмой, когда за решеткой оказывается та самая возлюбленная героя — Ханна, которая, как выясняется, служила при Гитлере в войсках СС. И это только середина книги. Чем она закончится, поймет тот, кто возьмет ее в руки. А откуда же название «Чтец», и что и кому он читает? Мне это уже известно. А вы узнаете, пройдя до последней страницы роман Бернхарда Шлинка.
До Рождества ещё ой как далеко. А душа уже как-то просит тихого праздника. Но почему бы не почитать сборник Майи Кучерской «Случай в маскараде», сопровождаемый подзаголовком «НЕсвяточные рассказы». Автор — прозаик, филолог, создатель программы «Литературное мастерство», которую преподают в Высшей Школе Экономики. Что в этой книге? Рассказы, которые написала женщина от имени женщины и скорее всего для женщин. Хотя и остальным это было бы неплохо прочитать. В каждом рассказе — интересная история с добрым концом. Жанр, в котором отметились О’Генри, Куприн и другие мастера, диктует свои правила. Часто — это сказка, в которой есть чудо и тепло. Про чудо и тепло — цитата из предисловия автора. Отдадим дань сюжетному разнообразию. Никогда не предугадаешь, каким будет финал. И пусть никого не смущает название одного из рассказов «Сувенир на память». Речевую избыточность (плеоназм, как это называют филологи) предлагаю считать художественным приемом автора. Майя Кучерская. «Случай в маскараде».
А теперь нечто особенное. Роальд Даль. Более семисот страниц великолепного текста в сборнике «Дорога в рай», рассказов, насыщенных неожиданными историями с еще более неожиданным концом. «Чарли и Шоколадная фабрика» — это, пожалуй, самая известная экранизация его произведений. Детская сказка с чёрным юмором. А ведь к Далю обращались и Хичкок и Тарантино. Вспомним сцену из фильма «Четыре комнаты» с жутковатым пари насчёт зажигалки и отрубленного пальца. «Отважный лётчик, неутомимый собиратель картин (среди которых и произведения русских художников), а также сюжетов из собственной жизни, полной редко выпадающих на долю одного человека происшествий». Роальд Даль не мог не поделиться с другими своими переживаниями и наблюдениями». Последняя и самая точная фраза — цитата из предисловия к изданию переводчика Игоря Богданова, с которым мне довелось быть знакомым. И это знакомство я ценю до сих пор. Роальд Даль. Рассказы. Это, ей-богу, какой-то литературный рок-н-ролл, от которого не оторваться и который хочется переслушивать (или перечитывать) вновь и вновь.
И в завершение — вкусная цитата. Это уже из наших.
«Дед Исаак очень много ел. Батоны разрезал не поперек, а вдоль. В гостях бабка Рая постоянно за него краснела. Прежде чем идти в гости, дед обедал. Это не помогало. Куски хлеба он складывал пополам. Водку пил из бокала для крем-соды. Во время десерта просил не убирать заливное. Вернувшись домой, с облегчением ужинал…» Сергей Довлатов. Сборник «Наши». С вами был Михаил Спичка. Читайте со вкусом.
