ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Полетели дальше. Возвращаемся в наши дни. Мы начинали с новостей из Госдумы, ими сейчас и продолжим. Тем более они очень важные. 

Депутаты подготовили закон, который значительно повышает степень ответственности водителей за отказ уступить дорогу машинам скорой помощи. Сейчас за такое нарушение грозит штраф от 4,5 тысяч до 7 тысяч рублей или лишение прав на три месяца. Депутаты Госдумы предлагают увеличить штрафы до 50 тысяч рублей и увеличить срок лишения прав за это нарушение до одного года. Вот так вот. Послушайте внимательно эту новость все те, кто не пропускает машины скорой помощи. А в Петербурге таких случаев тоже очень много.

Вот кадры, снятые жителями дома на улице Фёдора Абрамова. Реанимобиль с пациентом пытается выехать из двора. Впереди него неторопливо едет красная иномарка. Сирена и мигалки не помогают. Водитель легкового автомобиля специально замедлился, не давая бригаде медиков проехать. Так продолжалось более 20 минут. Местные жители уверены, что это было сделано намеренно, и подали коллективную жалобу. Сотрудники Госавтоинспекции задержали нарушителя. В отношении 37-летнего мужчины составлен протокол об административном правонарушении. Есть хорошее русское слово про таких водителей, но употребить его мне не позволяет закон о СМИ.

И всё-таки, почему так важно всегда пропускать скорую помощь? На этот вопрос мы ответим рассказом об одном дне из жизни бригады скорой помощи. Мы попытаемся объяснить, почему их труд по эмоциональному напряжению можно сравнить с тем, что делают на фронте военные. И почему фраза «Спасти жизнь человека» для них не высокопарная метафора, а ежедневная и очень тяжёлая работа. Полина Ганичева продолжит тему».

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Машина с красным крестом спешит по мосту – обычное дело. Но фигурально это всегда мост между жизнью и смертью. И всё зависит только от того, успеют ли они перебраться на другой берег. И даже это время – между жизнью и смертью – строго определено. 20 минут – время прибытия скорой».

Что происходит в этот момент в закрытом жёлтом реанимобиле? Это история одной бригады скорой помощи и одного из вызовов, которые всегда начинаются одинаково.

Раннее утро. Главная в бригаде – врач анестезиолог-реаниматолог – Ольга Носова проверяет набор лекарств. Смена длится сутки. За это время врачи могут ни разу не вернуться на базу, а запаса препаратов должно хватить. Среди экстренных ампул есть самые экстренные – красным шрифтом.

Лучше всего Ольга умеет держать себя в руках. Врачи говорят: чтобы работать на скорой, нужна вторая жизнь. Личная, творческая – какая угодно. Чтобы переключаться. Иначе сгоришь. У Ольги три дочки. Это всегда помогало переживать тяжёлые времена. И самое страшное из них – ковид.

ОЛЬГА НОСОВА, врач анестезиолог-реаниматолог выездной бригады скорой медицинской помощи анестезиологии-реанимации:
 «Мы тогда выживали – такая была нагрузка высокая. Мы перестали заезжать на станции. Мы перестали есть, спать, простите, ходить в туалет. Мы выезжали утром со станции и приезжали на следующее утро, чтобы поменяться. Нужно было оторваться от этой инфекционной реальности и вернуться хотя бы в семью – посмотреть на своих родных, убедиться, что с ними все хорошо, что их жизнь не становится хуже. Без  матери, которая всё время на работе, а в промежутках между сутками спит».

Дети знают: Ольга работает на скорой. И всё. Без подробностей. На этом наш разговор обрывается. Начинаются рабочие сутки. Кто-то уже набирает номер 103.

Диспетчерская скорой помощи на Малой Садовой. Первый зал. Здесь только принимают звонки.

Мария 20 лет работала на скорой фельдшером. Теперь диспетчер. Принимает звонки. И таких примеров – половина зала. Просто так из скорой не уходят. По второму образованию она психолог. И у неё несколько секунд, чтобы понять, что случилось на том конце провода.

МАРИЯ КОСТРОВА, фельдшер скорой медицинской помощи, диспетчер:
«Найти подходящие слова, чтобы человек доверился и сказал тебе правду. Что же случилось там. Чтобы точно знать, кого отправить. Ведь отправить могут и девчачью бригаду, и мальчиковую. Конечно, поедет ближайшая, но акцент надо сделать на том, что произошло. Скрывают, люди скрывают. Благодаря опыту ты видишь. Перешагнул порог, не подходя, не трогая пациента, по кожным покровам, как он дышит, как он себя ведет».

Вызов принят. Тут же его получают диспетчеры в соседнем зале. Они работают с бригадами. На вызов отправляют ближайшую – команду доктора Носовой.

По пути на вызов впереди всегда врач – помогает водителю. Сзади – анестезисты. Наталья почти 40 лет на скорой. Вместе со стажем копятся случаи, о которых не принято рассказывать. Именно эти спокойные глаза видят изнутри все теракты, пожары, авиакатастрофы.

НАТАЛЬЯ БЕРИШВИЛИ, медсестра-анестезистка:
«Самый страшный случай – это когда горела гостиница «Ленинград». Мы занимались как раз сортировкой. Очень много бригад было. Но пострадавшие были… Это страшно. Это реально страшно».

Класс для обучения новых врачей и для практики опытных. Всё, о чем говорили в училище, пришлось забыть. Реальные пациенты. Пожилые, новорождённые. Убитые горем, иногда агрессивные. Наталья обычно работает молча.

20 минут пошли. Успеем или нет – зависит от Александра. Он и водитель, и при необходимости грузчик. Не важно, сколько весит пациент – нужно госпитализировать. На дорогах ему везёт. Водители пропускают. Это особая скорая – желтая. Значит реанимация. Иногда и этих 20-ти минут может не быть. Тогда пациенту начинают помогать по телефону. Объясняет заведующий подстанцией Андрей Щуров.

АНДРЕЙ ЩУРОВ, заведующий специализированной подстанцией городской станции скорой медицинской помощи:
«Если пациент без сознания, у него нет признаков жизни, у нас помощник ответственного врача начинает подсказывать, что делать, и отправляется реанимационная бригада сразу же».

Едем за бригадой в промзону. Возможно, несчастный случай на производстве. Приближаться не можем. Пока пациент в опасности – не мешаем работе врачей.

Главный по технической части – Иван. В реанимобиле есть всё. От сложной техники до мелочей. Вот тот самый дефибриллятор, который показывают во всех фильмах, когда сердце больного останавливается. Это ляп. Работает прибор с нарушенным, но всё-таки ритмом сердца. Если оно остановилось, ритма нет – заряд бесполезен.

Успели. Больного стабилизируют и отправляют в стационар. Остальное – врачебная тайна. И сразу на следующий адрес. Снова обгонять смерть на своем желтом реанимобиле. И если на всю улицу гремит сирена реанимации – это не значит, что кому-то не повезло. Это значит лишь то, что кому-то скоро помогут.