ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«И давайте продолжим эту важную тему. Рак – методы и способы борьбы с этой болезнью. По официальной статистике в Санкт-Петербурге онкологическими заболеваниями страдают и находятся на диспансерном наблюдении 182 тысячи человек. За последние годы динамика, как говорят врачи,  выявляемости рака увеличивается. А здесь закон очень простой, но жизненно важный: чем раньше удаётся выявить заболевание – тем больше шансов для спасения. Вот почему есть избитый, но очень точный и правдивый штамп: рак – это не приговор. Это право начать битву за жизнь. Давайте посмотрим, как идёт эта борьба. Как люди находят силы для спасения и как им в этом противостоянии со страшной болезнью помогают высочайшего уровня врачи. Полина Ганичева расскажет подробнее».

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Самое важное на любом вокзале – это точность. С точностью до минуты каждое прибытие и каждое отправление – на этом все держится. Но давайте представим, что один поезд прибывает на конечную, но машинист не заканчивает свой рабочий день, а продолжает принимать всех пассажиров и отправлять их куда ни пожелают. Плохо ли? Очень. Расписание встает. Пассажиры опаздывают. Другие поезда на другие вокзалы тоже не прибывают вовремя. Начинается настоящий транспортный хаос».

У каждой клетки есть свое расписание. Когда она должна появиться, поделиться и исчезнуть. Но в один момент, по непонятной пока науке причине, она может нарушить график. Не исчезнуть в нужное время, а начать бесконтрольно делиться, расти и, как по рельсам, отправлять своих «агентов» в разные части организма.

И вот, что из этого выходит. Под микроскопом у патологоанатома городского онкодиспансера клетки кишечника. Вот как выглядит онкология.

НОННА ОГУРЧЕНОК, врач-патологоанатом, заведующая патологоанатомическим отделением Городского онкодиспансера:
«Это нормальная слизистая оболочки толстой кишки, в которой желёзки расположены как пробирки в штативе. И у каждой желёзки есть бокаловидные клетки. Видите – пузырьковые такие. Вот здесь начинается уже какая-то катастрофа. Клетки сходят с ума, и здесь уже пробирочек нет – клетки ползут друг на друга. Клетки рассыпаются из системы железы. Это и называется рак».

Дальше – барьер. Его охраняет иммунная система. Если рак обманет ее и обойдет – получит полный доступ ко всем органам. И на то, как в совершенном, точном человеческом организме возникают такие сбои, каждый день смотрит патологоанатом Нонна Огурченок.

— Врачи боятся онкологии вообще?

НОННА ОГУРЧЕНОК, врач-патологоанатом, заведующая патологоанатомическим отделением Городского онкодиспансера:
«Я думаю, что врачи некоторые даже больше боятся онкологии, чем сами пациенты. Слишком большой объем знаний заставляет переживать».

Каждое стеклышко на ее рабочем столе – судьба человека. Одно такое меняет жизнь минимум двух людей. Один становится пациентом, а второй – его врачом.

Наталья – бьюти-блогер. На 17-й неделе беременности ей поставили диагноз – рак молочной железы. Отсрочить лечение и дождаться родов было невозможно. Поэтому две химиотерапии и операцию по удалению груди ей провели во время беременности.

НАТАЛЬЯ САВЧЕНКО, бьюти-блогер:
«Было много вопросов даже от медперсонала. Когда я заходила с животом лысая: «А вам можно?». А я что – знаю, можно мне или нет? Я делаю то, что мне говорят врачи. Я никогда не искала ни вторых мнений, ничего».

Сказали, что плацента защитит. Она верила и продолжала вести свой блог. Рассказывала про шампуни и маски, а сама уже побрилась налысо и купила парик. Учила подписчиц принимать свою красоту. И вместе с ними заново пыталась принять себя. И только после родов решилась рассказать, от чего лечится.

НАТАЛЬЯ САВЧЕНКО, бьюти-блогер:
«Для женщины это в первую очередь внешний вид. И очень сложно женщины переживают потерю волос, груди. «Без волос я не женщина», «без груди я не женщина»… Некоторые даже отказываются от химии, чтобы не потерять волосы. Но это редкие случаи. Но очень сложно потерять волосы. Конечно, это было тяжело, но этот внутренний диалог. Что это все временно, что вот такой вот эксперимент. Да когда бы я еще походила с короткой стрижкой? А тут и ежик, и короткая – все виды стрижек».

Родился Артем. Наступила ремиссия. Блог все еще живет. И Наталья прекрасна. С любой прической и в любой форме. И эта ее постоянная улыбка на всех видео совсем не означает, что было легко. Просто она справилась.

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Те, кто верят в существование души, в теле человека представляют ее где-то здесь – в районе грудной клетки. Так вот медики, которые чаще атеисты, поправляют: скорее всего, это должно быть где-то между грудиной и позвоночником, между двумя легкими, чуть выше уровня сердца. То есть, если душа есть, она где-то здесь. И за этой дверью оперируют именно ее».

У стола – главный торакальный хирург Петербурга Вадим Пищик. Торакальный – значит ближе всех к душе, работает с органами грудной клетки.

— Это операция по удалению опухоли с поверхности сердца. Там очень крупные сосуды слева, сверху, сбоку и снизу, поэтому. Есть риск повреждения крупных сосудов, поэтому торакальные хирурги седые все.

Первую такую операцию он провел 30 лет назад. Тогда, чтобы добраться до этой опухоли, делали огромный разрез прямо по центру. Женщины часто отказывались от лечения. Сегодня все через маленькие отверстия под грудью.

— Место, в котором мы делаем операцию, называется «средостение». По латыни – «стоящая посередине», «стоящая в центре». Так вот считается, что там живет душа. И люди говорят: «Так вы копаетесь в душе». Мы не копаемся – мы исправляем. Что в нем было сделано неправильно.

Он боится хирургов, которые ничего не боятся. И делает все ради красоты. И здоровое сердце, и розовые легкие – вот это для него действительно красиво.

ВАДИМ ПИЩИК, главный внештатный специалист – торакальный хирург Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга, доктор медицинских наук, заместитель главного врача Городского онкодиспансера по хирургии:
«Новообразование – это заболевание. Не проклятье, не божья кара, не наказание за грехи. Это болезнь, которую можно и нужно лечить. Мне кажется, это не очень разумно неодушевленным предметам предавать какой-то… Мозг или я не знаю. У нее нет шансов. Не нужно с ней разговаривать. Я ее отправлю в таз, и с ней будет разговаривать патологоанатом. А вот пациента я буду лечить».

Надежда – учитель математики. В отпуске, на море, сильно болела спина. Вернулась домой – поднялась температура. Больница, КТ. Опухоль. В школе не знали о диагнозе до последнего.

— Я сначала переживала, а потом решила: ну и пусть. Пусть для людей это будет как пример. Потому что липосаркома, само слово «саркома» – я с детства знаю, что это страшно, что это быстро растет и съедает человека мгновенно.

Опухоль удалили вместе с почкой и частью кишечника. Через два года снова она. На том же месте. Через некоторое время – опять. Назначили лучевую терапию. Наконец «замерла». Остановилась.

— Но как только я почувствовала силу, я вернулась на работу, я занимаюсь йогой. У меня 6 внуков. Есть для кого жить. 7 лет – младшая внучка. Мечтаю погулять у нее на свадьбе, пообсуждать наряд.

Отношения между хирургом и пациентом всегда особенные. Не дружеские, не родственные. Это что-то совсем другое. Но как только Надежда выходит из кабинета – хирург центра имени Напалкова снова очень серьезен. К нему пациентка обратилась после нескольких отказов. Слишком сложный случай.

ВИТАЛИЙ ЕГОРЕНКОВ, заместитель директора онкологического центра им. Н.П. Напалкова по медицинской части:
«Это большая опухолевая ткань, 12,5 кг. Задействованы были крупные сосуды в брюшной полости. Это аорта, нижняя полая вена. Она фактически врастала в эти структуры».

И это самое важное. Чтобы каждый пациент вовремя нашел своего врача. Несколько лет назад мы рассказывали вам историю спасения – буквально – пациентки с 4-й стадией. Выходя из кабинета врача онкодиспансера. слушали об удивительной женщине. И тут в коридоре возникла она. Тогда ей провели генетический тест, нашли реальный источник опухоли и подобрали препараты, которые буквально «стерли» ее из организма – вот одна встреча пациента и врача. Теперь их у Екатерины целая команда. За эти несколько лет, что мы не виделись, было затишье, была операция, сейчас новый протокол лечения.

— У нас появилась дача, когда я заболела. Мы с мужем решили, что путешествовать мы уже не сможем. И хочется свое место, где мы сможем проводить лето. И я занялась ландшафтным дизайном. Но и, конечно, основная моя работа – это лечение. Это главное, чем я должна заниматься, чтобы жить.

Пару десятилетий назад рак действительно считали приговором. Что лукавить – многие до сих пор в этом уверены. Правда, почти все это люди, которые почти ничего не знают об этой болезни. Но когда есть такие врачи и такие пациенты, онкология – это долгая, непростая, но остановка, а не конечная станция.