В гостях у программы «Утро в Петербурге» Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки.
Николай Растворцев, ведущий: Мы знаем, что в коллекцию Эрмитажа монстранц поступил 130 лет назад – в 1894-м. До этого он хранился в Кунсткамере, в Петербург прибыл в XVIII веке в руках Менщикова. 500 лет назад вовсе чуть не погиб от рук сторонников реформации. Вот то, что мы настолько подробно и глубоко знаем судьбу этого экспоната благодаря документам, является редчайшим фактом для произведения искусства. Есть ли этому научное объяснение? Почему этому шедевру повезло?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Редчайшим фактом для произведения средневекового искусства, я бы сказала. Это единственный памятник с такой историей в нашем собрании, потому что Средневековье очень быстро забылось, никому не было интересно. Просто случай с реформацией, когда он чуть не погиб, который вы упомянули, это же нормально, это не исключение из правил. Очень много памятников погибло, это, кстати, единственное произведение Ганса Рисенберга, которое мы знаем, остальные либо погибли, либо потерялись.
Николай Растворцев, ведущий: Как он принес с собой столько фактов биографии?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Нам повезло, что сохранились церковные книги церкви Нигулисте в Ревеле, где все было записано. Все было записано до момента, когда его выдали. Дальше он уже прибыл в Россию, и уже не так четко задокументированный.
Николай Растворцев, ведущий: То есть даже 18-19 век, скажем так, известен хуже.
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Как только он выехал и оказался у нас в Кунсткамере, они вообще забыли, что он из Ревеля, путали его с другим монстранцем.
Людмила Ширяева, ведущая: Давайте напомним, какую роль выполняли монстранцы. Я так понимаю, в католической религиозной традиции, все-таки для православия не свойственны эти фигуры.
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Там не было такого праздника Корпус Кристи – праздника Тела и Крови Христовых. Это один из литургических сосудов, принимает участие в мессе. Но основная функция монстранца, почему он так и называется, – демонстрировать евхаристический хлеб гостью, которая была такая круглая, плоская в католичестве, и вот она вставлялась в серповидную пластинку. И на мессе он это оставлял, чтобы вся паства видела. И самое главное, он участвовал в ежегодном празднике и в праздничном процессе.
Людмила Ширяева, ведущая: В службах? Или это все-таки демонстрация по каким-то определенным датам?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: На каждой мессе и раз в год на праздничной мессе, посвященной именно телу Христова.
Николай Растворцев, ведущий: Мы видим, что с точки зрения ювелирного дела – это выдающийся памятник, прежде всего, благодаря его детализации. Но мы знаем, что на выставке присутствуют и фотографии, они дополняют, и макросъемка позволяет увидеть
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Я бы даже хотела сказать, что это всё не только ради детализации, а ради вот этой выставки. Я бы даже назвала её инсталляцией. Она сделана для того, чтобы появилось желание рассматривать эти детали, чтобы создать вот такую сцену или среду, в которой монстранц будет чувствовать себя как дома, а любой посетитель сможет себя почувствовать маленьким трехсантиметровым апостолом. Мы построили маленький золотой храм, мне очень понравилось.
Николай Растворцев, ведущий: Насколько мастерство Ганса Рисенберга опережало время? Ведь, как мы увидели в деталях и на фотографиях, там и чеканка, и полировка, и много слоёв, и техник литья.
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Мастерство Ганса Рисенберга не опережало время. Это был очень хороший ювелир своего времени, нормальный немецкий ювелир. Он приехал, вероятнее всего, из Любека, хотя мы точно не знаем. Но интересно посмотреть, что здесь совершенно разного качества литьё. Мы видели эти увеличенные картинки, они, казалось бы, не такого блестящего качества, как гравировка на подножии, но просто мы должны помнить, что это разные техники. Одно дело – гравировка, другое дело – литье, и одно дело гравировка нормального масштаба изображения, другое – такая маленькая фигурка. И, чем мельче фигурка, тем, конечно, труднее отливать. Плюс, не забываем, что их никто не видел.
Людмила Ширяева, ведущая: Мы знаем, что Ганс Рисенберг поставил дату и подпись на своем шедевре, мы много о нем знаем. А что сохранила нам история о самом авторе? Насколько это был уникальный человек, творец, художник? Есть ли еще какие-то его работы?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Работ его, к сожалению, не осталось. Есть упоминание о том, что он выполнял портрет Святой Екатерины, но он до нас не сохранился. Мы знаем, что он в 1450 году приехал в Ревель, с этого года числится горожанином, знаем о его карьере в гильдии Святого Канута, в которую входили ювелиры. И мы знаем, что в 1488 году он по приглашению Ивана III ездил работать в Москву, вернулся в 92-ом с двумя учениками.
Людмила Ширяева, ведущая: А известно, что он делал?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Нет, это самое интересное. Хотелось бы узнать, но там тоже что-то не сохранилось. В летописи, по-хорошему проверить Москву, но пока до сих пор никто не нашел.
Людмила Ширяева, ведущая: То есть можно сказать, что это уникальная личность для истории, для искусства?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Это лучший ювелир, номер один для средневековой Ливонии.
Людмила Ширяева, ведущая: Просто, глядя на мостранц, мы можем только догадываться, что еще успел создать этот мастер при жизни.
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: Хотелось бы. Но вот мы знаем, что для его создания было переплавлено несколько каких-то старых сосудов из сокровищницы Нигулисте, так и его вещи могли быть для чего-то переплавлены. Для военной кампании, как обычно.
Николай Растворцев, ведущий: Если мы заходим в этот зал, мы сначала идем к монстранцу, а потом по фотографиям добавляем себе впечатление? Или, наоборот, посмотреть сначала какие-то детали, заинтриговать себя, чтобы потом подойти?
Екатерина Некрасова-Щедринская, хранитель коллекции прикладного искусства Государственного Эрмитажа, куратор и автор концепции выставки: В начале вы услышите музыку, потому что там звучит музыка XV века, которая звучала и на богослужениях. И вы увидите много золота и красивые комнаты, вам захочется зайти в этот маленький храм, и смотрите все сразу.
