Лоцманы, которые проводят караваны судов между Ладогой и Финским заливом. Почему у них нет права на ошибку? Полина Ганичева показывает в своем репортаже обратную сторону романтического ночного Петербурга, застывшего на фоне разводных мостов.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Наступил октябрь. А уже через месяц закроют и навигацию. Но пока этого не случилось, нам надо успеть рассказать вам вот о чём. Мы часто показываем Петербург ночью. Разводные мосты, прогулочные катера, восторженные туристы. И на вопрос, а для чего разводят мосты, дилетанты отвечают: «Как для чего? Для красоты! Для повышения туристической привлекательности Петербурга».

А что на самом деле скрывается за этим туристическим глянцем разводных мостов? Витус Беринг говорил: «Корабли не кони — сами домой не дойдут. Им лоцман нужен». Так кто они — проводники ночной Невы? Лоцманы, которые проводят караваны судов между Ладогой и Финским заливом. Почему у  них нет права на ошибку? Давайте мы вам покажем обратную сторону романтического ночного Петербурга, застывшего на фоне разводных мостов. Этого туристы точно не видят. Это покажем только мы. Полина Ганичева вела корабли до дома».

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Эту ночь мы проведём на 100-метровом судне. У нас 2000 тонн груза. МЧС прислали смс об усилении ветра. А впереди несколько петербургских мостов».

Добро пожаловать на борт сухогруза. Наш «Сормовский-53» 80-х годов прибыл из Калининграда и следует до Шлиссельбурга. Везёт на местную птицефабрику корм. Половина второго. Мосты разведены. Отшвартовываемся.

Отходим ювелирно точно! Принцип, кстати, как на тесной парковке у дома. Нужен один наблюдатель, который видит габариты, и рулевой. Только здесь огромное судно. И проходит оно в нескольких сантиметрах от причала. Кричит Андрей Петров — специалист речной проводки. Путь предстоит непростой. Идём не вниз, а вверх по течению. Это важно.

АНДРЕЙ ПЕТРОВ, специалист речной проводки:
«Вот просто для интереса. Поднимаемся мы почти 3,5 часа. А спускаемся за 2 часа, даже меньше получается. Вверх поднимается очень большое течение. Очень своеобразное течение. Под каждый мост нужен свой заход».

Для этого перед отправлением на борту появляется местный, петербургский, лоцман. Это обязательное правило. Ни обычный речной, ни морской на Неве не справятся. Почему — Анатолий Сергеевич расскажет сам. Но после. Пора начинать. Выключаем свет, вспышку, убираем телефоны. Замолкаем. Идём к первому мосту.

Первый есть. Лоцманы говорят: прохождение под каждым мостом — это как управление гружёной фурой в крохотном дворе. Поэтому в рубке сразу трое: лоцман, капитан, рулевой. По значимости. Прошли Троицкий мост. Движемся к Литейному.

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Без 3-х минут 2:00. То есть мы добрались до Литейного моста за 10 минут. Удивительно. Судно, рассчитанное на 2 000 тонн загрузки. За 10 минут, несмотря на течения и особенности октябрьской ночной погоды преодолевает это расстояние. И вот как выглядит главная цель этого такого туристического события — развода мостов. Наконец мы можем сказать: без 1 минуты 2:00. Проходим под Литейным мостом».

У моста Александра Невского наш караван встаёт на рейд. Нам красный свет, — объясняет лоцман Анатолий Сапыгин, а в прошлом капитан, как и многие коллеги. На проводки берут самых опытных.

Объясняет: просто пройти под мостом, точно посередине, для Невы может быть фатально. Повсюду сильные свальные течения. Они резко относят суда или в одну, или в другую сторону. Поэтому к каждому мосту свой подход, угол и траектория движения. И даже команды рулевым в Петербурге особые.

А в это самое время в диспетчерской «Администрации Волго-Балта» в Петербурге. Движением караванов груженых судов управляет Александра. А вот и мы. Ждем ее команды. Есть две группы судов и две точки сбора. Одни идут вверх по течению, другие вниз. Мы с первыми. А вторые стартуют в районе Рыбацкого. На середине мы должны встать на рейд пропустить тех, кто идёт по течению.

АЛЕКСАНДРА АРМЕЕВА, главный диспетчер отдела регулирования движения судов ФБУ «Администрация «Волго-Балт»:
«Потому что это по течению. Соответственно у них скорость больше. И им затормозить и как-то маневрировать сложнее, чем тем, кто идёт наверх по течению».

Как только все «верхние» прошли — Александра сообщает об этом «Мостотресту».

Лоцманы в Петербурге были, когда даже о профессии такой никто ещё не знал. И в этом Пётр как всегда был первым.

Но расцвет лоцманского дела наступил в 60-е годы века 19-го. После отмены крепостного права торговых судов стало больше, а лоцманами смогли быть не только военные. Об этом напоминает эта часть южного берега Финского залива. Посёлок Лебяжье. Места бывшего лоцманского поселения. И вот этот маяк. 1,5 секунды светит. Ещё 1,5 — нет. Это его личный код. Поймут только лоцманы.

АЛЕКСАНДР СЕНОТРУСОВ, военный историк:
«Никогда внутренние воды наши страны не были сделаны для опытного мореплавателя прямыми и открытыми. У нас зигзагообразные входы в наши порты. Иностранное судно или коммерческое судно России двигается по фарватеру. И вас ждёт здесь таможенная служба, фитоконтроль и пограничная служба. Как только они сделали свою работу, на борт поднимается лоцман. Поднимается флаг лоцманской проводки. Красно-белый, как польский. И капитан сходит с мостика. С этого момента капитаном становится лоцман».

И профессия эта была и остаётся одной из самых опасных. Во-первых, личная ответственность за судно и груз. Во-вторых, высадка с этого самого судна. Отдельная часть работы. Иногда на полном ходу. По верёвочной лестнице, прямо на катер. Вот и наш лоцман, проведя нас через все мосты, скромно сходит с судна под утро.

А мы просыпаемся уже в Шлиссельбурге. Груз доставлен. У экипажа есть время перевести дух. И снова в Калининград. А для нас, пожалуй, эта ночная прогулка останется самой необычной в нашей памяти. Хотя бы потому, что развод мостов впервые был не целью, а средством.