Как хроника блокадного Ленинграда помогает по-новому увидеть современный Санкт-Петербург — в репортаже Антона Цумана.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:

«Часто можно услышать мнение, которое очень режет слух нам, жителям этого города. «Ужасы Блокады излишне преувеличены, ведь даже после авианалетов город практически не пострадал. Возьмите Сталинград — там камня на камне не осталось». Но мы докажем, что это ложь.

Для справки: только по официальным данным за время Блокады на Ленинград было сброшено более 100 тысяч фугасных и зажигательных бомб, из тяжелых орудий было выпущено более 150 тысяч артиллерийских снарядов. Этот подсчет вели специальные отряды ПВО. Более того, было повреждено и уничтожено более 5 млн квадратных метров жилья, 716 тысяч ленинградцев лишились крова. Больше всего тогда пострадал Кировский район, который ближе всего находился к линии фронта.

Но давайте попробуем сейчас, спустя 80 лет, с помощью блокадных кино- и фотодокументов соединить эти две реальности: наш современный Петербург и блокадный Ленинград. Соединить эти два города, чтобы лучше понять масштабы того ада, испытание которым мы выдержали 80 лет назад. Чтобы те, кто говорит о преувеличенных масштабах ленинградской трагедии, знали — вы лжете. Антон Цуман продолжит тему».

Снятые в блокадном Ленинграде кадры — один из способов другими глазами взглянуть на современный Петербург. Вот один из примеров. Кадры весны 1942 года. По улицам Ленинграда ведут пленных гитлеровцев. Медленным шагом они идут в сопровождении конвоя и немногочисленных ленинградцев. И вот, колонна делает поворот на фоне разрушенного здания, в котором с трудом можно узнать особняк Бутурлиной на улице Чайковского.

Краеведу, сотруднику Музея блокады и обороны Ленинграда Георгию Стрельцу хорошо известны и история этих кадров, и история этого дома, дома в котором он живёт уже 30 лет. По узкой лестнице поднимаемся на этаж, где в годы войны проживал начальник противовоздушных сил Ленинграда Емельян Лагуткин. Который, по воспоминаниям его потомков, говорил, что целью снаряда, обрушившего дом, якобы был лично он.

Хотя семья Георгия Владимировича переехала сюда через много лет после блокады, уже в восстановленный дом, её следы хранят и семейные реликвии — старинный буфет, повреждённый во время обстрела, и даже обычный ремонт в квартире может раскрыть то, что происходило здесь 80 лет назад.

Вот так один взгляд на современный город сквозь кадры хроники позволяет чуть лучше понять жизнь блокадного города. Как жили, как умирали, как боролись. Вот известные кадры — жители улицы Пестеля набирают воду из разбитого бомбёжкой водопровода. Или эти кадры — дети спасают из пожара книги, ветер разносит листы по улице.

Вот это место. Петербург, день сегодняшний. Угол Чкаловского проспекта и Ораниенбаумской улицы. В наши дни — обычный бизнес-центр. В годы блокады — знаменитый Печатный двор, где печатались листовки, брошюры, военная литература. Объект во всех смыслах стратегический.

С краеведом, сотрудником одной из библиотек Петроградского района Миланой Ковальковой восстанавливаем хронику событий. Печатный двор был вражеской целью с самого начала блокады. И весной 42 года одна из бомб спровоцировала пожар на книжном складе. Несмотря на огромный ущерб и последующую эвакуацию, типография свою работу не остановила.

Так и получается, что, вглядываясь в кинохронику, можно совершенно по-другому открыть для себя то, на что раньше мы или не обращали внимания, или смотрели обычным, будничным взглядом. И вот один из самых пронзительных примеров.

Буквально следующий кадр — и человек уже прилёг на сугроб. Ещё минута — он уже лежит без движения. Благодаря этим кадрам мы сегодня знаем, что у той же ограды Летнего сада, где каждый год проходят тысячи туристов, справа от входа в один из дней 1942 года буднично умер неизвестный человек.

Искусствовед Сергей Ильченко рассказывает: эти снятые Ефимом Учителем кадры должны были войти в знаменитый документальный фильм 1942 года «Ленинград в борьбе». Но по соображениям военной и партийной цензуры был исключён, но не уничтожен. А подлинную жизнь обороняющегося города можно проследить не только в документальных, но и в художественных фильмах. Пример — фильм «Жила была девочка», съёмки которого стартовали почти сразу после прорыва блокады.

Вот главные героини бегут через руины Новоалександровского рынка, на Вознесенский проспект и дальше по Фонтанке. Вот они — подлинные пейзажи Ленинграда, когда блокадное кольцо уже прорвано, но город ещё не освобождён. И женщины, разбирающие завалы и разрушения. А для съёмок приходилось буквально ловить промежуток между немецкими обстрелами.

Да, кино и фотокадров, на которых запечатлены разрушения Ленинграда, кажется, бесчисленное количество. Но за каждым из них скрывается своя история.

Вот ещё один известный блокадный кадр. Вид на канал Грибоедова и Спас на Крови. Сделан из разбитого бомбой дома Адамини. Был восстановлен в 50-х годах. Но блокадный шрам, который виден на фотографии блокадных лет, можно без труда заметить и сегодня.

Историк Баир Иринчеев, за годы исследований вывел целый список таких блокадных шрамов не только на основе отчётов МПВО, но и на сохранившихся фотографиях. Вот дом в Мошковом переулке, сейчас ничто не указывает на то, что он как-то пострадал. Но вот взгляд сквозь фотографию 1942 года.

И часто фотоснимки, на которых фиксировались разрушения зданий Ленинграда, имели одну конкретную цель. Использовать их в дальнейшем послевоенном восстановлении, которое начиналось задолго до полного освобождения города.

Фотография из фондов Центрального архива научно-технической документации. Сейчас в этом здании располагается Комитет по физкультуре и спорту. И это лишь одна папка из огромного фонда предприятия Ленпроектреставрация. Кадры, многие из которых снимались в блокадное время, в полной уверенности в грядущей победе.

Но далеко не всё после блокады ленинградским архитекторам удалось восстановить в точности. Угол Английского проспекта и улицы декабристов. Сталинский дом, который не совсем вписывается в архитектуру этой части Коломны. Со странной нумерацией. На первом этаже сотые номера, на третьем 23-й и 24-й.

Вот подлинная фотография этого дома блокадных лет. На ней — последствия пожара из-за упавшей бомбы. Сложно поверить, что эти развалины когда-то были одним из красивейших домов района. С мозаичными панно авторства Врубеля. За что дом так и прозвали — Дом-сказка. Сказка, которую уничтожила суровая реальность блокады.

В гостиной квартиры чудом уцелевшего флигеля краевед и житель Дома-сказки Екатерина Габер читает дневниковые воспоминания брата её бабушки. О том, как целую неделю горел дом, как из четырёх квартир, где жили Габеры и их родственники, уцелела только одна.

И это одна из тех историй, когда жизнь семьи тесно связана с домом. Дедушка Екатерины — Борис Борисович Габер — поселился здесь ещё до революции и участвовал в строительстве Дороги жизни. Вот блокадное семейное торжество, где как следует из надписи на обороте, главным лакомством была варёная картошка. Прямой взгляд свозь фотокарточку, по сути, взгляд сквозь время.

И все эти истории — лишнее доказательство того, как взгляд на современный город сквозь кинокадры и фотокарточки блокадного времени позволяет нам увидеть совершенно другой Петербург. Увидеть, что даже спустя 80 лет следы блокады не исчезли окончательно. А значит, и она сама не должна исчезнуть из нашей памяти. Как часть истории и часть нашей судьбы.