То, что сегодня мы называем подвигом, героической обороной города, для ленинградцев было повседневной жизнью. Она состояла из бытовых вопросов: где достать воду, хлеб, как согреться. Как люди жили в блокадном городе, рассказывает Наталья Медведева.
ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«И в продолжение этой темы — масштабы этого величайшего горя за всю историю человечества. Сколько погибло и умерло ленинградцев в блокаду? На Нюрнбергском процессе в документах значится цифра 641 тысяча человек. Но это очень условные данные. Даже округлили до тысячи. Это холодная циничность военной статистики — сотни, а уж тем более десятки не считали. Измеряли тысячами. Но в истории блокады масштабы трагедии даже тысячами не измерить. Есть официальные свидетельства о том, что эта цифра специально была занижена для того, чтобы лишний раз уже после войны не драматизировать эти события. Более того, учёт всех умерших от голода и холода и погибших от авианалётов ленинградцев очень сложно было вести безупречно точно.
Многие не докладывали о смерти родственников. Во-первых, чтобы была возможность сохранить талоны на хлеб уже для живых. Во-вторых, многие были настолько обессилены, что просто вывозили тела к месту общего сбора умерших и оставляли их там. А сколько было одиноких? А сколько было случаев, когда умирали семьями и некому было даже сообщить о факте смерти? Но они не просто выживали, наши герои. Они жили. И каждый день решали огромное количество бытовых проблем. Где достать воды, еды. Как согреть комнату. Где найти деньги, чтобы заплатить за хлеб. Да-да, хлеб не раздавали в блокадном Ленинграде по карточкам — это миф. Хлеб именно покупали.
Но это сейчас мы все эти вопросы можем назвать бытовыми проблемами. А для них это были не бытовые вопросы — это был поиск ответа на вопрос «завтра я буду живой или уже нет?». Давайте попытаемся, хотя это невозможно, но хотя бы отчасти попытаемся описать условия жизни в блокадном Ленинграде.
Как жил город? Как умирал Ленинград? Вода, хлеб, тепло — три главных составляющих, которые тогда и определяли ответ на вопрос «жизнь или смерть?». И если хоть одна из этих составляющих выпадала, люди были обречены. Итак, «один день жизни в блокадном Ленинграде». Один день. А их было 872. Наталья Медведева расскажет об этом».
НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА, корреспондент:
«Блокада Ленинграда. То, что сегодня мы называем подвигом, героической обороной города, для ленинградцев было повседневной жизнью. Она состояла из бытовых вопросов. Где достать воду? Хлеб? Как согреться? Мы попытаемся заглянуть в блокадный город и посмотреть, как люди жили. Например, обычный почтальон. Он хорошо знал город, разносил письма, был связующим звеном между людьми».
Работать на почте в осажденном Ленинграде — это каждый день рисковать жизнью. Письма разносили под обстрелами, во время тревоги, рассказывает Елена Семёновна Меньшова. Блокадный почтальон. 17-летняя, с огромной сумкой на плече, она каждый день по 12 часов доставляла долгожданные письма по адресам. Получить заветный конверт с фронта было дороже хлеба.
ЕЛЕНА МЕНЬШОВА, житель блокадного Ленинграда, блокадный почтальон:
«В окна смотрели, ждали, что почтальон придет, принесет треугольничек с фронта. Меня везде ждали. Если с фронта идет, что твой родственник жив, то дороже хлеба будет. Были и похоронки. Все было. Плохо себя чувствуешь, когда несешь такое письмо. А как его вручить? А приходилось вручать. Переживала там вместе с получателем».
Для Ленинграда почта была единственным способом связаться с большой землей. Но нельзя было писать о голоде, холоде. О том, как боролись за жизнь. Письма были под цензурой. Ленинградцы вели дневники. Честно и подробно. Это и есть настоящие письма из Ленинграда. На их страницах — настоящая блокадная жизнь.
Зимой 42-го года каждый день от голода умирали больше пяти тысяч ленинградцев. Это колонна людей от Фонтанки до Дворцовой площади. Из-за острой нехватки пищи у многих была крайняя степень дистрофии. Варили суп из столярного клея и студень из ремня. Ели землю с сахаром с пепелища Бадаевских складов. Мечтали о хлебе.
«Когда умирал человек, и ты к нему подходил, он ничего не просил — ни масла, ни апельсина. Ничего не просил. Он только тебе говорил: дай крошечку хлеба! И умирал!» — Таисия Мещанкина, житель блокадного Ленинграда.
Люди с ночи занимали очередь за хлебом. В январе 42-го по карточкам выдавали: 250 граммов для рабочих и 125 для всех остальных.
Крошечный кусочек хлеба делили на десятки частей, чтобы хватило на весь день. Когда дома заканчивалась еда, шли на рынок.
НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА, корреспондент:
«Мальцевский рынок. Один из тех, что работал в блокаду. Продукты продавали за баснословные деньги. Репу за сто рублей. Стакан риса — за 500».
Для сравнения — 200 рублей была средняя зарплата. Продукты не покупали, меняли. На украшения, мебель, одежду.
Из воспоминаний школьницы Надежды Филипповой: «Иногда мама ходила на базар и за какую-нибудь юбку приносила стакан пшена, это был праздник».
Жизнь в блокадном Ленинграде зависела от трех важнейших факторов. Тепло, вода и хлеб. Несмотря на все испытания, город продолжал бороться, жить в блокадном Ленинграде — это в первую очередь жить.
В первую блокадную зиму стоял мороз. 40 градусов. Обессиленные ленинградцы вынуждены были преодолевать несколько километров, чтобы просто набрать воды. Каждый день люди сами, топорами и ломиками, долбили лёд, делали проруби.
НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА, корреспондент:
«За ночь прорубь замерзала. Приходилось проламывать лед. Большое ведро или кастрюля уже не пролезали. Поэтому воду набирали медленно. Половниками или кружками. Вместе с кусочками льда. Донести воду до дома — еще одно испытание. Сложно было подняться на набережную. Было очень сколько. Воду по пути проливали. Чтобы её не расплескать по пути, ведро накрывали полотенцами или тряпочкой».
Важно принести домой хотя бы полведра. Этого хватит на вечер.
Из воспоминаний блокадницы Галины Петровой: «И вот, пока довезем эту воду, она, конечно, уже в лед превращается. Приносили домой, оттаивали ее. Эта вода, конечно, грязная была. Ну, кипятили ее. На еду немножко, а потом на мытье надо было. Приходилось чаще ходить за водой».
Воду из проруби на Фонтанке брали и для парикмахерской №9. Единственной, которая работала всю блокаду. На Невском, 54. Труд парикмахеров доказал: красота спасёт мир. Но мастера парикмахерской трудились не ради красоты, говорит Светлана Алексеевна Кузнецова. Зимой 41-го ей было 3 года.
СВЕТЛАНА КУЗНЕЦОВА (ПЕЧКИНА), житель блокадного Ленинграда:
«У нас были вши. У ленинградцев были вши. Воду с Фонтанки брали не только для питья, но и для того, чтобы обрабатывать наши головы. В парикмахерской на плитке грели воду, потом наголо нас обстригали. Были вши. Никуда было не деться».
В блокаду вода стала синонимом жизни. Когда не было сил идти до проруби, топили снег. Собирали в парках. Там он чище. Бак снега давал около литра воды. Повезёт, если её можно будет согреть.
Кипяток бесплатно наливали в аптеках. Круглосуточно. Эта, на 7-й линии Васильевского острова, работала всю блокаду. Сейчас здесь музей. Фармацевты принимали раненых. Тем, кто не мог дойти до дома, давали настой из мяты и валерианы. Чтобы восполнить силы. Во время бомбежек, артиллерийских налетов, фармацевты продолжали производство лекарств. Ежедневно в аптеках готовили 200 тысяч доз витаминного напитка из хвои.
СВЕТЛАНА ПАРАЩУК, экскурсовод музея-аптеки доктора Пеля:
«Фармацевты ездили в парк Сосновка. Собирали хвою. Отделяли иголки от древесины. Несколько раз вымачивали. Их толкли. Обрабатывали винным уксусом. Лимонной кислотой. Чтобы выделить витамин C. Когда напиток настаивался, получался такой темно-коричневый кислый субстрат 100 или 200 мл восстанавливал суточную норму витамина С».
Первая Блокадная зима показала: кроме еды и воды, ещё одна убийственная беда — это холод. Готовили еду, кипятили воду, согревались благодаря буржуйке. Печь стояла посреди комнаты. Она ещё долго будет напоминать о себе следами на паркете.
«Мы встречали 42-й Новый год вот в этой комнате. Уже совершенно замороженной. На этом месте стояла буржуйка… Видите желтое пятно? Его ничем не замазать, потому что здесь буржуйка стояла», — Лидия Усова, житель блокадного Ленинграда.
Иногда Ленинградцам приходилось выбирать между теплом и едой. Буржуйки меняли за хлеб. Такова цена человеческой жизни. Вся семья могла ютиться в одной комнате. Из экономии тепла.
НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА, корреспондент:
«Такая печка нагревала комнату за полчаса. Но в самые холодные дни её мощности не хватало. Тепло было только рядом с буржуйкой. По дому ходили в одежде, спали. Дрова в блокадном городе были в дефиците. В топку бросали паркет, мебель, доски разрушенных бомбежками домов, книги».
В замерзающем городе ленинградцы продолжали платить квартплату. Управдомы ежемесячно разносили квитанции по адресам. Если не оплатить вовремя, можно лишиться квартиры.
НАТАЛЬЯ МЕДВЕДЕВА, корреспондент:
«Такая квитанция в марте 42-го году пришла в одну из квартир этого дома. На Рижский проспект, тогда это был проспект Огородников. Вот сколько платили — почти 9 рублей за все. Квартплата — 7,57. Отопления не было. Прочерк. За воду — 1 рубль 42 копейки».
Весной 42-го года водопровод постепенно восстанавливают. Это еще одно подтверждение — город в блокаду жил. За 872 дня на долю ленинградцев выпали нечеловеческие испытания. Но несмотря на голод, холод, постоянные обстрелы, люди продолжали сопротивляться врагу, верить в победу. Продолжали жить и решать свои бытовые вопросы: где достать воду, хлеб, как согреться.
