МАКСИМ ПРАТУСЕВИЧ, заслуженный учитель России, директор Президентского физико-математического лицея № 239:

Я без Петербурга не могу, я задыхаюсь, если я вот уезжаю — я через две недели начинаю тосковать. Я сам себе завидую, что я живу в центре города. Я выхожу из дома на улице Рылеева, иду по Маяковского, потом по замечательный Фурштадтской с бульваром посредине, я иду в нашу школу, и это дорога, которая не может надоесть.

Поступал я сюда, выбирая кем мне быть — историком или химиком. У меня здесь учился старший брат, и родители мне сказали, что «учись здесь — и поступишь куда хочешь». Здесь был прекрасный учитель математики Владимир Васильевич Бакрылов, он своей личностью свернул меня, я вышел из школы с твёрдым намерением — стать учителем математики. У меня была там какая-то такая, сродни народникам, — нести математику массы. Я хотел пойти в Вагановское училище преподавать, почему в Вагановское училище, потому что у нас есть воспоминания балерин, Карсавиной, например, Вечесловой, где они пишут что о том, что они ненавидели математику, не понимали её, и в связи с этим стремились как можно больше преуспеть в балете, потому что тех, кто хорошо танцевал – забирали в кордебалет в Кировский театр и с уроков математики, они могли их пропускать. И мне обидно — как же так, вот эти балерины! Но с другой стороны, возможно что поэтому и расцвёл российский балет, главное же стимул — хорошо заниматься.

Моя любимая профессия — это учитель. Я всегда говорю, что, «знаете, я подрабатываю директором». Я с детьми отдыхаю, вот я оставляю телефон в кабинете, иду на урок, чтобы меня никто не сорвал. Очень нравится видеть, как они так видоизменяются, вдруг ты понимаешь, что они были там «дураки дураками», ничего не могли, и вдруг они тут в середине 11 класса всё понимают, всё знают, рассуждают, умеют, решают, ещё и тебе помогут — ну красота полная! Это очень хорошее ощущение, что ты можешь гордится своими выпускниками.

Если говорить простым языком, кто такой наш выпускник — это суровый технарь с отвёрткой наперевес, который идёт переделывать мир. Вижу цель, не вижу препятствий. При этом в него заложены какие-то моральные вещи, чтобы он не переделал мир «не туда». За моральные вещи отвечает литература, история, внеклассная жизнь, а за то, чтобы он был уверен в своих силах и мог, — отвечает математика, физика, химия и прочее.

Я считаю, что важно, чтобы они оставались в Петербурге и в Петербурге приносили пользу — я забочусь об этом. Вот у нас очень плодотворное сотрудничество с нашим Университетом, и Николай Михайлович Кропачев с нашей подачи уже три специальности основал. Я каждый раз прихожу и говорю: «Николай Михайлович, вот у нас есть такое, детям некуда идти, они едут в Москву» – «Ой, нет, вот не надо в Москву, значит давай сделаем это здесь».

Кайф от работы директора, что ты вот что-то сделал такое, решил какую-то проблему, которую не могли решить много-много лет, и вот ты вот это сделал, чувствуешь – вот это хорошо. Школа для меня – это особенное место, то есть с 1987 года, как я сюда пришёл, я отсюда не уходил, поэтому мы уже с ней сроднились. На этом месте школы с 1736 года была. Когда мы стали Президентским лицеем, мне руководство города предложило, что давай мы построим новое здание, вот какое хочешь, сто бассейнов, двести лабораторий, что хочешь, то мы и построим. Ну, а я сказал, что вот это можно купить за деньги, а историю купить нельзя. А здесь — намолено.