ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«А теперь давайте поговорим с очень увлекательным собеседником. Дело в том, что на днях известный немецкий музыкант Лео Кремер выступил в Петербургской филармонии. В исполнении Камерного оркестра Заслуженного коллектива России под управлением Лео Кремера прозвучали сочинения композиторов, чья музыка стала символом великой музыкальной столицы – Вены. В программе – Вторая симфония Бетховена, Третья симфония Шуберта и Концерт для гобоя с оркестром Моцарта. Но уникальность Лео Кремера заключается в другом. Он считается главным исполнителем музыки Баха. Он крупнейший специалист по церковной музыке и творчеству Баха. Он долгое время играл на органе в различных старинных церквях и храмах Европы. А общеизвестно, что музыка Баха звучит особенно аутентично и в буквальном смысле «божественно» именно под церковными сводами. И вот мы воспользовались тем, что этот уникальный музыкант приехал к нам. И мы напросились на интервью с ним, чтобы узнать, что объединяет эти два понятия: музыка Баха и феномен Петербурга. Ведь Петербург, и это подтвердят многие профессиональные музыканты, очень «баховский» город. Он существует в гармонии Баха. С этим дворцами, строгими линиями и пропорциями. Вся архитектура Петербурга — это застывшая музыка Баха. И вот что нам ответил маэстро Лео Кремер».
— Ваше первое выступление в Санкт-Петербурге состоялось 40 лет назад. Чем город притягивает вас?
ЛЕО КРЕМЕР, дирижер, органист:
«Наше взаимодействие с Петербургом началось довольно давно. Я многократно приезжал в этот город, выступал здесь, в том числе, начал сотрудничать с филармонией имени Шостаковича. В какой-то момент сам оркестр стал регулярно приезжать на выступления в Кафедральный собор в городе Шпаер, где я живу и работаю. И в результате стал частью его музыкальной культуры. Такой очень тесный контакт, который сформировался между мной, немецким дирижером, и Санкт-Петербургской филармонией, это даже больше, чем просто работа. Более того, за время нашего сотрудничества сменилось не одно поколение музыкантов. И наблюдать за тем, как новые артисты включаются в нашу совместную работу, доставляет мне колоссальное удовольствие. Это именно то, что меня и привлекает в Петербурге. Что меня особенно очаровывает в петербургских музыкантах, помимо технического совершенства, – искреннее желание создавать музыку. Как будто артисты изголодались по музыке. Она необходима им, словно воздух. Это то состояние, которое невозможно описать словами. И я в восторге, что могу наблюдать за ними, находясь здесь».
— Какой он – петербургский слушатель?
— Каждый раз я поражаюсь тому, насколько слушатели сосредоточены во время концерта. Если вдруг в зале упадет, например, гвоздик, это будет слышно. Настолько все поглощены процессом. Конечно, то, как петербуржцы восхищаются и аплодируют нам после каждого исполнения, бесценно.
— Насколько заметно отсутствие артистов из России на зарубежной сцене?
— Вы знаете, во время пандемии действительно было отменено много концертов. Болели и музыканты, и сами зрители. Сейчас я не могу сказать, что на иностранной сцене нет российских исполнителей. Наоборот, все постепенно возвращается на круги своя. В этом мире мы все как одна семья. Только наша совместная работа и любовь друг к другу способны удержать этот мир.
— Можно ли назвать музыку И.С. Баха музыкой сегодняшнего дня?
— Сколько люди живут на этом свете — столько же актуальна и музыка Баха. Она универсальна, любима, всегда и отовсюду звучит на нашей планете. Уже в следующем сезоне оркестр Санкт-Петербургской филармонии под моим управлением обязательно будет исполнять произведения И.С. Баха.
— С каким музыкальным произведением у вас ассоциируется Санкт-Петербург? — Конечно же, одно произведение выбрать невозможно. Я могу назвать целый список музыкантов, начиная с эпохи Барокко. Лично меня с Петербургом связывает и Шостакович с его «Ленинградской симфонией», созданной во время известных всем трагических событий. Всё это как одна огромная радуга, которая соединяет меня с разными видами искусства и с самим городом. Он является настоящим синтезом русской земли и иностранных культур. Наша общность сильнее, чем тот ужас, который пытается нас разъединить.
