Что скрывается за красивой рекламой романтических прогулок по Петербургу на лошадях? Сколько на них зарабатывают? И что потом происходит с этими животными? Репортаж Полины Ганичевой.

Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»:

«А теперь о происшествиях этой недели. Дело в том, что совсем недавно все социальные сети Петербурга показали видео, на котором обезумевшая перепуганная лошадь несётся по городу и крушит всё на своём пути. Машины, рекламные тумбы, через столики веранды ресторана. К счастью, никто из людей не пострадал. Лошадь напугали громкие залпы фейерверка, которые раздались в нескольких метрах от бедного животного. Она неслась от Вознесенского проспекта, по Гороховой и далее до Витебского вокзала. И только там лошадь удалось остановить. Петербуржцы поймут, какое это большое расстояние. И во время всего этого дикого пути лошадь ничего не осознавала, кроме шока, ужаса и безумия, которым она была охвачена.

Вот такая история одной лошади. Итак. Загнанных лошадей пристреливают? Что скрывается за красивой рекламой романтических прогулок по Петербургу на лошадях? Сколько зарабатывают на них? Какой, говоря языком живодёров, у них срок эксплуатации? И что потом происходит с этими животными, когда заканчивается этот срок? Об этом в репортаже Полины Ганичевой».

— Ему сложно физически. У него атрофия мышц. Передних, задних ног, атрофия спинных мышц.

А ещё вывихи суставов и преклонный возраст. 32 года. На человеческие — почти 90. Александра познакомилась с Капризом, когда была ещё ребёнком. Как и многие спортсмены, мечтала его выкупить, но не продавали. Потом передали лошадь в городской прокат. А через несколько лет Каприза отдали Александре просто так. По состоянию здоровья. Нерабочая лошадь никому не нужна. Когда Каприза привезли на постой в Шуваловку, он боялся салютов, зонтов, даже фантиков. Такая вот «профдеформация». В городе лошадь несколько лет катала туристов на карете. И ведёт себя Каприз как настоящий старичок. Стыдится своей беспомощности, каждый раз честно пытается встать. Бодрится. И защищает своего друга. От камеры, оператора, и, кажется, всего мира.

Достойную пенсию лошадям из городского проката, пони, животным из контактных зоопарков устроили в Шуваловке. Это место неофициально так и называется «пансионат». Никаких сборов на содержание создательница проекта Анна Гончарова не проводит принципиально. Скотный двор работает и как зоопарк, и как тот же прокат, где катают только детей и только на манеже, и как актёрское агентство. Шуваловские «пенсионеры» часто снимаются в кино.

Каприз, несмотря на диагноз, знает, что нужен, с удовольствием делает то, что может. Сейчас в Шуваловке 8 таких лошадей-пенсионеров. Большинство из городского проката. У Пончика нет глаза — попал в ДТП. У Вереска – зубов: проблемы с желудком. У Маши — обструктивная болезнь лёгких.

АННА ГОНЧАРОВА,зоотехник, руководитель пансионата для животных:
«Я знаю, как они жили, я знаю, что они пережили. И я считаю, что они просто это заслужили. Они заслуживают хорошей старости. У нас все так удивляются, что у нас кони 30, 32 года, 37 лет. Как? Почему они так долго живут? Они чувствуют себя нужными. Да, их нужно нагружать немного работой, и тогда они будут понимать: жить стоит».

Сама Анна 15 лет проработала в прокате на Дворцовой. Против этой туристической услуги ничего не имеет. Для организма животного это лучше, чем спорт. Но люди, как и лошади, бывают разные.

Ещё один недавний случай с городским прокатом — разгром на углу Вознесенского проспекта и Малой Морской. Лошадь, запряжённая в карету, испугалась салюта и понесла. На пути оказались летние веранды с посетителями.

В 2007 году одна из конных прогулок по Петербургу закончилась трагедией. По Дворцовой набережной в крайнем правом ряду ехала карета. На скорости почти под сотню в неё врезались «Жигули». В этот момент на козлах оказалась 5-летняя девочка, внучка мэра Сочи. Кучер разрешил сесть рядом. После столкновения ребёнка выбросило на дорогу. Девочка погибла. Эти истории каждый раз запускают целую волну петиций и предложений. Кажется, городской прокат не приносит счастья ни людям, ни животным. Но спрашивать нужно с первых – так считает Зоя Копелевич. С ней мы встретились подальше от конных экипажей.

ЗОЯ КОПЕЛЕВИЧ,директор компании по продаже товаров для конного спорта, зоозащитник:
«На самом деле, есть городской прокат так называемый цивилизованный. Цивильный. Есть такие люди, которые и заботятся о своих лошадях, и следят за их амуницией. Правда, такие люди много денег на этом не поднимают. Вопрос, в первую очередь, в культуре содержания, в культуре проката. Потому что на любой вопрос о том, почему вы не можете сделать лучше, ответ всегда один: нет денег. А делать можно лучше».

Сердце лошадиного бизнеса Петербурга — Дворцовая площадь. 500 рублей с человека за 3 минуты по кругу. Животные там есть всегда. Днём и ночью сразу несколько экипажей. Рабочая смена у животного здесь длится до 8 часов, конечно, если кучер не захочет задержаться. Молодые лошади работают день через день, пожилые – через два. Рядом бутылки с водой и корм, голодными животные не выглядят. А вот перековывали их, кажется, давно.

 Копыта для лошади – это не только часть опорно-двигательного аппарата, но кровообращения. Ноги животного даже иногда называют четырьмя маленькими сердцами. Поэтому всё, что касается подков – жизненно важно. И дорого. Одна ковка стоит около 7 000 рублей. В идеале обращаться к ковалю нужно каждый месяц. Но работе старые подковы не мешают, вида не портят, а значит, на них можно сэкономить. А бедная лошадь не сможет возразить и объяснить, что такие подковы – как новые туфли, которые малы на несколько размеров.

Фортуне, правда, повезло. В первую очередь с хозяином. В 21 веке судьба лошади определяется именно по этому принципу. Всё на совести владельца. Жесткого контроля за содержанием лошади и обращением с ней нет. Это в прошлом.

Во второй половине 19 века в Петербурге переписывают не только население, но и животных. Правда, собаки и кошки полицейских, которые этим занимаются, не интересуют. Рогатый скот тоже весь только через запятую. А вот лошадей нужно было пересчитать до последнего копыта.

Документ о переписи от 1869 года. В Александро-Невской части города проживают  39 000 человек. На них приходится больше 13 000 лошадей всех видов. О состоянии каждой доподлинно известно: кто заболел, оправился или пал. В 1865 году появляется Российское общество помощи животным. А за ним и правила обращения с лошадьми. За их нарушение штрафуют, запрещают выезжать и опечатывают конюшни.

ВАЛЕРИЙ ШАРПИЛО,член совета при Правительстве Санкт-Петербурга по вопросам отношения к животным:
«Ветеринария, она находилась все-таки в составе военного ведомства, в МВД. Все ветеринары выдающиеся того времени, они почти все вышли из армии. Они многие служили. И порядок у них был дай Боже. Был один очень интересный проект. Как вы знаете, у нас же мосты имеют арочную конфигурацию. И, когда лошадь везла грузы, зачастую было сложно подняться по мосту. И был проект, когда на мостах установили подъемный кран, который зацеплял задник телеги, приподнимал его, чтобы лошади было просто везти».

На 4-й Советской (а тогда ещё Рождественской) находилась ветеринарная лечебница. С отдельным конным лазаретом. Даже доставляли сюда животных на специальных «лошадиных» повозках. После революции помещение Общества национализировали, лечебница закрылась. Совнарком воплощал в жизнь идею «обезлошадить Россию». А вместе с частью животных исчезли и многие гуманные традиции. Но неизменным осталось одно: наше отношение к животным — это все еще показатель здоровья всего общества.