Установку собирает интернациональная команда медицинских физиков. Особенности ядерной медицины и истории людей, которых инновационные методики спасли от смерти, в репортаже Евгении Альтфельд.

Юрий Зинчук, ведущий: «А теперь давайте поговорим о новостях медицины. На этой неделе прошёл юбилей благотворительный организации – фонд АдВита, который почти уже 15 лет собирает деньги на дорогостоящее лечение онкологических больных.

Для справки. В Петербурге таких пациентов около 130 тысяч. И вот теперь у многих из них появился шанс на более эффективную лучевую терапию — протонами. В нашем городе готовят к запуску первый в России протонный центр по лечению рака. Установку собирает интернациональная команда медицинских физиков и уже в октябре центр примет первых пациентов. Терапия очень дорогая. Стоимость одного курса — 2 миллиона рублей. На зато теперь за инновациями не нужно ехать за рубеж. К тому же, прохождение того же курса, скажем в Америке, стоит в переводе на рубли 5 – 7 миллионов. А какими еще современными методами лечения рака обладает наш город? И насколько эти методы эффективны? Об этом в репортаже Евгений Альтфельд».

Бункер с бетонными стенами толщиной, 2,5 метра защищают от радиации. Лабиринт ведет к циклотрону — гигантской системе магнитов.

Аркадий Столпнер, председатель правления медицинского института имени Сергея Березина: «Мощность 250 мегаэлектрон вольт, протоны разгоняются до субсветовой скорости это примерно 2 трети скорости света. 200 тыс. километров в секунду. При помощи магнитов они срываются с трека и идут по этому пути. Пучок протонов доставляется точно в место поражает опухоль».

В конце своего пути протоны собираются в пучок толщиной с острие карандашного грифеля.

Аркадий Столпнер, председатель правления медицинского института имени Сергея Березина: «Луч с огромной скоростью двигается, послойно и заштриховывает опухоль. Опухоль объемом один литр заштриховывается за 2 минуты».

В обычной лучевой терапии используют фотоны, они облучают и саму опухоль, и другие органы на своем пути. Протоны поражают цель, не затрагивая здоровые ткани. Если фотоны — это дробь, то протоны — пуля. Огромное устройство пациент не увидит, циклотрон закроют декоративные панели. За которыми над спасением его жизни будут работать 200 тонн металла».

Аркадий Столпнер, председатель правления медицинского института имени Сергея Березина: «Пациент будет лежать на этом столе, это огромное сооружение будет поворачиваться вокруг него со скоростью 360 градусов в минуту для того, чтобы дать возможность облучать его с любой точки».

В Советском Союзе испытания протонных пучков проходили успешно, но в 90-ые годы исследования закончились, Россия отстала на десятилетия. Зато теперь петербургским медикам есть что показать миру.

Евгения Альтфельд, корреспондент: «Ситуацию в онкологии можно сравнить с эпохой изобретения пенициллина, когда неизлечимое заболевание из разряда смертельного переходит в разряд хронического. Еще несколько лет назад диагноз Владимира считался несовместимым с жизнью».

Десять лет назад у Владимира нашли саркому — самый агрессивный вид рака, который убивает за считанные месяцы.

Владимир: «Даже когда мне ампутировали ногу сказали, что болезнь медленно текущая, но никакого лечения от нее нет».

Владимиру предложили попробовать экспериментальный метод, разработанный в НИИ онкологии. Из его крови сделали индивидуальную вакцину, которая воздействует именно на его организм.

Обретя второй шанс, Владимир стал известным коллекционером автомобильных моделей и научился радоваться каждому дню.

Владимир, пациент НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова: «Попробовали с вакциной, метастазы прекратили увеличиваться, после операции прошло уже 2 годы легкие чистые, метастаз нет».

Алексей Беляев, директор ФГБУ «НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова»: «Это направление индивидуализированной медицины является спасением для некоторых категорий пациентов, это направление иммунной медицины является трендовым. Берутся за тех пациентов, у которых все методы исчерпаны. И операции сделаны, и химиотерапия. А эффект мы видим у более 40 процентов».

Еще один тренд — органосохраняющие операции, которые позволяют удалять исключительно поврежденные миллиметры ткани, что еще недавно казалось невозможным.

Владимир Семиглазов, профессор, член-корреспондент РАН: «Когда я пришел в институт, половина пациентов, которые оперировались, погибали в течение 5 лет, сейчас 75 процентов переживают 10 лет при любой стадии».

В своей палате Валентина ждет операции на лучевом аппарате «Гамма нож». Металлическая рамка на ее голове поможет правильно зафиксировать тело, чтобы убрать метастазы. И дальше — жизнь в новом качестве.

Валентина Вородимов, пациентка медицинского института имени Сергея Березина: «У меня дочка, сейчас беременная, будет внук. Как даст Бог, столько и проживем. Но надо с этим бороться».

Этот аппарат – единственный на Северо-Западе России. Стоимость процедуры — 180 тысяч рублей. Пациенты идут потоком. Треть из них — по городским квотам.

Елена Грачева, координатор программ фонда «АдВита»: «Действительно, то что происходит сейчас последние несколько лет, производит какое-то ошеломляющее впечатление. Когда регистрируется по 10-15 новых лекарств в месяц. Это что-то невероятное. Другое дело, что все эти инновационные препараты очень дороги. И связано это не с тем, что какое-то вещество дорого стоит».

Координатор программ благотворительного фонда АдВита Елена Грачева вот уже 15 лет помогает онкобольным, за прошлый год фонд собрал деньги для 930 человек. Всего же в Петербурге 130 тысяч пациентов. Для многих центр протонной терапии станет единственным шансом.

Циклотрон собирает и тестирует интернациональная команда медицинских физиков. Для психологической разрядки пациентов, большинство из которых будут дети, в протонном центре сделают зимний сад и даже мини-зоопарк. Правда стоит курс процедур 2 миллиона рублей — кому под силу собрать такую сумму. Циклотрон планируют запустить осенью, до конца года город оплатит лечение лишь 25-ти пациентов. Но в Комитете по здравоохранению обещают — число квот будет расти.

Яна Кабушка, заместитель председателя Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга: «Здесь можно проводить аналогию с такими технологиями, как гамма нож, кибер нож. Когда мы начинали, тоже были единичные случаи. Сейчас у нас по итогам года уже 490 таких операций».

В Петербурге лишь у половины пациентов рак выявляют на ранних стадиях. В Европе вовремя узнают о диагнозе 70 процентов больных. Будущее — за онкологическими скринингами для всех групп риска. Проверка на вероятность рака должна стать такой же привычной, как поход к зубному. Чтобы история Владимира, который победил смерть, не считалась уникальной.

Евгения Альтфельд
«Пульс города»