Башня растёт на пути миграции многих видов пернатых. В год с зеркальной поверхностью Центра могут сталкиваться до 30 тысяч птиц. Павел Никифоров встретился с экологами, чтобы разобраться в ситуации.

Юрий Зинчук, ведущий: «Ну, после таких исторических ретроспектив самое время всмотреться в будущее Петербурга. Здесь тоже можно обнаружить много интересного. Например, самое высокое здание Европы – Лахта-центр – получил положительное заключение ГлавГосЭкспертизы.

Произошло это 2 мая, а уже на следующий день депутаты петербургского ЗакСа послали официальный запрос в прокуратуру с просьбой проверить строительное законодательство на предмет законности доминантной застройки. Главная претензия к высоте небоскрёба. 462 метра или 87 этажей – это не просто вертикаль, которая уже нарушила классический петербургский горизонт, а целый комплекс претензий: начиная от качества самой архитектуры и заканчивая серьезной экологической опасностью. И главная опасность – для птиц, чей миграционный путь веками лежал как раз через тот воздушный коридор, в котором сейчас и строится небоскрёб.

Орнитологи бьют тревогу вслед за архитектурными критиками, а наш обозреватель Павел Никифоров встретился и с теми и с другими, чтобы разобраться в этой ситуации».

Павел Никифоров, корреспондент: «Это место повлияло на наш город, как ни одно другое. Здесь, спасая незадачливых рыбаков в холодной невской воде, смертельно заболел Петр Первый. Сюда, силами тысяч солдат, дотащили исполин Гром-камень. И здесь же — на берегу Лахты — растёт самое высокое здание Европы».

И, казалось бы, это рекордная для Европы высота в – 462 метра – должна была стать нашей гордостью, стать в один ряд с Гром-камнем, который Екатерина заставила тащить через лес и болото на удивление всему миру. Но в итоге, с каждым новым метром мы испытываем всё больше чувства неловкости. Взбираясь на гранитные обломки и бетонные плиты напротив небоскрёба, архитектурный критик Мария Элькина главную претензию к зданию предъявляет за его вторичность. Подобные высотки строили в Азии в 80-х. И эта архитектура достижений давно осталась позади.

Мария Элькина, архитектурный критик: «Хорошая дизайнерская вещь издаёт чистый ясный звук. Хорошая архитектура в каком-то смысле похожа, она тоже вызывает чистую и ясную эмоцию. Может быть эмоция грусти, но она всё равно, что называется, очищающая».

Нас ждёт транспортный коллапс, когда в этот бизнес-центр с тысячью офисами приедут одновременно все работники. Для такого количества машин просто не найдётся места, говорит Мария. Ведь это место ограничено лишь насыпью, на которой и стоит башня. То, что небоскрёб растёт именно на насыпи, хорошо видно с высоты птичьего полёта. Её десятилетиями намывали песком из соседнего Лахтинского разлива, параллельно уничтожая всю флору и фауну Лахты.

Павел Никифоров, корреспондент: «Песок со дна Лахтинского разлива стали добывать еще в конце 60-х, и когда работы были закончены глубина озера увеличилась с 1 до 8 метров, что изменило весь ландшафт местности, а тростник, которым питались птицы ушёл под воду, что повлияло на всё живое в радиусе нескольких километров».

На территории разлива птицы останавливались и размножались тысячелетиями. Отдельные виды, летящие каждую осень и весну через узкое горло Лахты, долетают до Южной Африки, вылетая при этом из Тундры. В цифрах — это 700 тысяч особей за один сезон, которые пролетают ровно по тому коридору, где и стоит небоскреб. Это высчитал еще в начале 2010-х годов петербургский орнитолог Владимир Храбрый, вместе с коллегами построив математическую модель. Сейчас он пробирается сквозь заросли камыша, чтобы собственными глазами найти подтверждение этой резонансной научной модели.

Владимир Храбрый, орнитолог: «Здесь, в этом месте, большинство птиц — 96%, даже 98% – летят на высотах где-то от 20 метров и 500 метров».

И это как раз высота Лахта-центра. Другими словами, 98 процентов всех перелётных птиц будут неминуемо на своём пути сталкиваться с преградой, преодолеть которую смогут далеко не все гуси, воробьи, и сапсаны.

Владимир Храбрый, орнитолог: «Избежать столкновения просто невозможно, так или иначе столкновения птиц будут. Есть птицы скоростные, они летят с большой скоростью, они просто не успеют увернуться, увидеть, особенно в плохие погодные условия».

Расчеты говорят о том, что около 15 тысяч птиц будут разбиваться о зеркальные стёкла лахтинского небоскрёба и падать навзничь. В год это уже 30 тысяч, а в долгосрочной перспективе — это прямое влияние на мировую популяцию крылатых.

Для птиц — стекло, что воздух. То есть, как правило, остаётся незаметным. О том, что птицы разбиваются о высотные здания по всему миру — не новость. Вот как густая стая мечется среди небоскрёбов.

А вот, как той же ночью этих птиц с асфальта в специальные пакеты убирают волонтёры. В год, от столкновения с высокими сооружениями по всей планете погибают миллиард птиц. Орнитологи бьют тревогу, а высокие здания начинают строить со специальными защитными механизмами. Вот только зачем все эти предосторожности Лахта-центру? Ведь легче каждое утро убирать с тротуара десяток мертвых воробьев.

Кстати, в середине 70-х в ЛенНИИпроекте был разработан проект высотного здания на берегу Лахтинского разлива. Этот макет датирован 1975 годом и выглядит он куда соразмерней и изящней того современного, так сильно напоминающего очередную высотку из условного Абу-Даби.