Прямо сейчас по всему городу подрезают тополя — в научном мире это называется «кронирование», а в Петербурге – «остолблением». Такие тополи-столбы можно встретить во всех частях города, особенно много их на Петроградской, Выборгской и Московской частях города. А почему тополи кронируют? Можно ли этого избежать? Почему их так много у нас в городе и вызывает ли тополиный пух на самом деле аллергию? Павел Никифоров разбирался в этих вопросах.

Павел Никифоров, корреспондент: «Этот способ кронирования тополей вошёл в петербургский лексикон не иначе, как "остолбление". Тополь самое быстро растущее в городе дерево — в год прирост в метр в высоту. Он подобно вытянувшемуся подростку — весь нескладный. По своей структуре он рыхлый и, поэтому когда их ветки начинают склоняться над головами, их лучше быстрее спилить, пока они сами не упали. И тут главный вопрос: а можно ли и нужно ли было этого избежать?».

И прежде чем мы подробно разъясним, почему в основном именно тополями засажен наш город, и почему каждую весну мы видим их «остолбление», надо развенчать два главных мифа. Миф номер один — аллергия на тополиные пух, смолу и запах.

Оксана Потёмкина, аллерголог-иммунолог: «Береза, Ольха – вот более аллергенные деревья. Но когда начинает появляться тополиный пух, в это время цветут газонные травки и истинные аллергики принимают это за пух. На этом пухе оседает пыльца газонных травок».

Аллергию вызывают не тополи и их пух, а совсем другие растения, которые цветут в тоже время. И еще один миф — тополи высаживали, потому что в городе после Блокады не осталось деревьев — все ушли в печь. Но и это не так. Во-первых, за спиленное дерево в городе могли и расстрелять. А, во-вторых, парки берегли, как саму жизнь. Нина Ивановна Шишкова всё детство, выпавшее на войну, провела в парке Лесотехнической Академии, среди оранжерей и дендрариев. Её мама отвечала за сохранность парка и лично ходила в обход по нему.

Нина Шишкова: «Каждый день, вот эта хрупкая маленькая женщина с прекрасными голубыми глазами. Со сторожем, вооруженным берданкой — стареньким ружьем — делали обход, и не просто вокруг парка, а по огромной территории от стадиона до железной дороги».

В итоге, брали только те деревья, что погибли от бомбежки. Живые деревья никто не рубил. И все же к концу войны город нуждался в срочном озеленении. Все силы бросили не только на восстановление архитектуры и памятников, но и на посадку деревьев.

Павел Никифоров: «После войны строительство парков, скверов и высадка в городе деревьев стало чуть ли не национальной идеей. Вот лишь некоторые вырезки из ленинградских газет от 1945 года. "Героический пейзаж! На месте Парка Победы был пустырь!" И иллюстрация с массовой высадкой горожанами деревьев. Или вот еще статья: "Как правильно посадить дерево". Инструкция по применению — написал некий Малько, городской садовод управления садово-паркового хозяйства Ленгорисполкома. Еще одна статья: "Создадим Парки Победы!" И еще одна: "Создадим Московский Парк Победы! Патриоты Московской заставы, вложим свой труд в строительство парка". То есть, пропагандой озеленения города занимались буквально на всех уровнях: от обычных ленинградцев до огромной государственной машины».

Евгения Богданова, экс-глава городского треста эксплуатации зеленых насаждений: «Люди шли толпами, никто их не заставлял, вот сейчас много перевернуто в нашей истории. Шли с детишками, сами, капали, сажали, а посадочного материала не было — ездили в лес».

Евгения Александровна всю жизнь проработала в зеленом хозяйстве Ленинграда. Ей и коллегам удалось добиться невероятного: за считанные годы они увеличили зеленые зоны в городе с 9 квадратных метров на человека до 25. А её свёкр — преподаватель Лесотехнической Академии Пётр Лукич Богданов – вывел совершенно два новых вида тополя: Невский и Ленинградский. Тополи, которые не дают пуха и пыльцы. Но город так и не удалось засадить именно этими, своими тополями. Мы приехали в парк Академии, где несколько таких деревьев еще сохранилось.

– Почему бы тогда сейчас вот этими Ленинградскими и Невскими противоаллергическими тополями не высадить Петербург?

Виктор Смертин, преподаватель Лесотехнического Университета им. С.М. Кирова: « Это замечательно, но, к сожалению, сегодня тополи, как посадочный материал — это большая проблема. Их просто не выращивают, нет саженцев. Пётр Лукич, по рассказам родственников и учеников, в свое время резал черенки и отправлял их для размножения, тогда это было популярно. А сейчас… интерес к тополям постольку поскольку. Вот "остолбление" – это интересно, а размножение почему-то неинтересно».

Хотя шанс возродить культуру есть — вот высаженные самим Богдановым в парке Академии "Ленинградские тополи". Бери от них любую ветку, и она разрастётся до дерева. В этом и есть чудо тополя — его способность к регенерации фантастическая. Обруби все ветки и ствол – и любое дерево погибнет, а тополь не только выживет, но и продолжит расти. Уже через год-два, как вот на этих тополях — появятся новые ветки и зелень на них. Так что не стоит переживать за кронирование, хоть выглядит это и не эстетично.

В современном городе тополь живёт до полувека и за 50 лет вырастает на 50 метров. Он неустойчив и его нужно кронировать. Он помог городу после войны, дав ему воздух. Но самое правильное, что мы можем сделать сейчас — начать культивировать наш собственный, ленинградский тополь. И «остолблять» его уже не придётся — он намного устойчивей обычных тополей.