Неверные даты, неточные факты, имена без отчества и другие ошибки на памятных табличках — в репортаже Натальи Бандуриной.

Наталья Бандурина, корреспондент: «"Блистающий мир", "Сокровища африканских гор", "Бегущая по волнам", но, конечно, самое знаменитое его произведение — "Алые Паруса" — Александр Грин, вот дом, на улице Декабристов, 11, в котором он жил. Примерно такой текст произносят экскурсоводы, на самом деле писатель здесь никогда не жил».

«В 1921 году, в мае, в первый год нашей женитьбы мы сняли комнату на улице Пантелеймоновской, недалеко от Пантелеймоновской церкви», пишет в своих воспоминаниях супруга Грина Нина Николаевна. Это ей, к слову, посвящены Алые паруса. Пантелеймоновская – прежнее название улицы. Сейчас это Декабриста Пестеля. Видимо, слово «Декабриста» стало ключевым в выборе места установки мемориальной доски, ну действительно, какая разница? Декабриста или Декабристов?

И это не единственный случай. Из почти 2-х тысяч установленных в Петербурге мемориальных досок — 168 с ошибками.

Валерий Николаев, краевед: «Ошибка в тексе, таких 29. Пишут, что работал академиком. А он не был академиком, таких 7. Есть такие, которые уезжали, в эвакуацию, а в досках стоит, что они защитники города — таких 72».

Валерий Николаев. Это он составил базу «неправильных» табличек. Его об этом никто не просил. Он сам назначил себя редактором. Вот уже 25 лет он скрупулёзно изучает информацию о том или ином деятеле с мемориальной доски, сверяет информацию по домовым книгам, сборникам адресов, если надо, делает запросы в жилконторы. Одним словом, Валерий Александрович знает все про всех тех, кто увековечен на городских фасадах. И это не преувеличение.

Валерий Николаев, краевед: «Я могу сказать, где жил каждый артист, архитектор, ученый. Могу с точностью сказать, куда потом переехал. Мне уже много лет и я хочу этим поделиться».

В базе, которую создал Николаев напротив у каждого адреса разъяснения. Так, например, у выдающегося советского историка Евгения Васильевича Тарле украли 10 лет жизни по адресу Дворцовая набережная, д 30. Вместо 1933 — 1955, правильно было бы написать 1923 — 1955. Кроме того, в Период с 1941 по 1945 ученый был эвакуирован в Казань.

Такая же история с Утесовым, ему почему-то тоже решили укоротить срок проживания в доме 21 по улице Маяковского. Вместо 1928 — 1937, надо было написать с 1924. Сергею Довлатову решили не писать отчество, хотя по правилам о мемориальных досках были обязаны.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Дидро — еще один нелегал. Буквально все учебники и в интернете — все копируют друг друга, будто он останавливался здесь на Исаакиевской площади в доме 9, в особняке Нарышкина. Это не так, философ жил в доме на Владимирском проспекте, где сейчас театр».

А вот мемориальная доска Карлу Густаву Маннергейму сама по себе была ошибкой. Точнее ее установка. В июне 2016-го в торжественной обстановке барельеф водрузили на стену Военно-инженерно-технического Университета на Захарьевской улице. Дальнейшая судьба бронзового маршала Финской армии была печальной. Его сначала с завидной регулярностью обливали краской, потом и вовсе сняли. Мемориальную доску финскому военачальнику, которого многие считают союзникам фашистской Германии — Петербург-Ленинград воспринял неоднозначно. Сейчас барельеф хранится в ратной палате музея Царское село.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Мемориальные доски и все, что с ними происходит, в области ответственности Комитета по культуре. Мы пытались связаться с теми, кто мог бы нам объяснить, кто должен проводить работу над ошибками? И кто виноват в них? Получили только письменный ответ».

«В соответствии с пунктом 1 статьи 5 Закона Санкт-Петербурга от 09.11.2011 № 706-131 "О мемориальных досках в Санкт-Петербурге" (далее – Закон), демонтаж мемориальных досок производится только в следующих случаях:
— при проведении работ по ремонту и (или) реставрации здания (помещения) или мемориальной доски на период проведения указанных работ;
— при отсутствии решения об установке мемориальной доски.
Таким образом, в настоящее время правовые основания для демонтажа мемориальной доски А.С.Грину, расположенной по адресу: ул. Декабристов, д.11, отсутствуют».

Грин был, Грин есть, Грин будет здесь.

Закон четко регламентирует, какие, а главное — кому мемориальные доски могут быть установлены на городских фасадах. Специальная комиссия рассматривает ту или иную кандидатуру, движение «Последний адрес» — это совсем другое. Однажды люди из разных городов объединились для того, чтобы вспомнить и почтить память репрессированных. Металлические таблички очень скромного дизайна появились в Москве и Петербурге. В основном, их просят ставить родственники сгинувших в лагерях людей, часто их место захоронения неизвестно.

Евгения Кулакова, координатор проекта «Последний адрес»: «Многие говорят из тех заявителей, которые просят поставить табличку, можно поставить сюда фотографию, но от многих не осталось даже фотографий».

Масштаб трагедии поражает. На одном только доме их может быть и 16 и 20, за каждой чья-то жизнь.

Саргиз Варданян, участник проекта «Последний адрес»: «Прокручивая время, мы понимаем какой это был ужас, и человек был никак не защищен, и этот страх, который сидел в позвоночнике, именно поэтому мы это делаем, чтобы помнили».

Мемориальные доски с ошибками за долгие годы стали новыми достопримечательностями, по сути. К ним также можно водить экскурсии, рассказывать, что не на своем месте. Но главное не это, а наша собственная память. Если мы хорошо знаем историю, то никакие, выражаясь языком программистов, баги не страшны.