Сначала был крах. То есть полный, абсолютный провал. В 1927 году первую постановку пьесы «Дети у власти», которая сейчас считается самой репертуарной сюрреалистической драмой французского театра, зрители освистывали настолько жестоко, что представление пришлось закрыть после нескольких показов. Сейчас сложно вообразить, что именно спровоцировало публику, на тот момент уже знакомую и с работами Зигмунда Фрейда, и с манифестом Андре Бретона. Но, видимо, главные театральные темы со времен античной трагедии — в пьесе Витрака были представлены возмутительно низменными и лишенными патетики, даже смысла.
Театр в театре и немного кино. Калинин и Рощин используют проверенные ходы и затрагивают одну из любимых своих тем, снова размышляя о природе театра. И спасибо им: на этот раз они освободили журналистов от необходимости интервьюировать актеров. На предсказуемо глупые вопросы снимающей и пишущей братии артисты Александринского отвечают внутри спектакля.
Вслед за ироничным препарированием репетиционного процесса – трагический финал оригинальной пьесы. Взрывы смеха стихают к концу первого акта, а к концу второго в зрительном зале наступает задумчивая тишина. Пунктиром между — прописанные драматургом сцены насилия. Кто-то оскорбленно вздрогнет, но возмутится ли вслух? Тема взаимоотношений современного театра и современного зрителя не очевидна, но заложена внутри спектакля.
Михаил Татарников,дирижер: «Мой театр начался с походов в Мариинский театр. У меня там дирижировал дедушка. Доставали хорошие билеты, я высиживал долгие спектакли. Серьезная опера была еще тогда в Кировском театре. Я помню, я сидел в первом ряду, заглядывал в оркестровую яму и не думал, что когда-нибудь там окажусь, сначала как музыкант оркестра, а затем, как дирижер».
