Как жили и работали в Ленинграде пленные немцы – в репортаже Натальи Бандуриной.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Нетипичная городская послевоенная застройка – трехэтажные дома с уютными двориками, почти у каждой квартиры свой отдельный вход. Все очень по-европейски. Такие кварталы есть в районе метро «Черная речка», «Академическая», «Нарвская». Их называют «немецкие коттеджи». Почти каждый на улице скажет, почему».
И это один из самых распространенных мифов – о пленных немцах, которые жили и работали в Ленинграде после войны.
На самом деле, проект малоэтажной застройки городских окраин разработали в Ленинграде. Курировал его лично Николай Баранов – главный, на тот момент архитектор города. Без участия, как многие думают, немецких пленных инженеров. Просто эти дома настолько не вписывались в советскую действительность, что их тут же стали называть немецкими.
Дмитрий Гусаров,историк архитектуры: «Можно сказать, что это единственный в стране успешно выполненный проект города-сада, и раньше до войны пытались, но только здесь получилось».
И все же немцы действительно трудились на стройке – разнорабочими. И не целыми бригадами, а по два-три человека на объекте. Но этого было достаточно, чтобы на долгие годы сложился стереотип. О жизни и о том, что оставили после себя пленные, мало кому известно до сих пор.
Ленинград, 42-й год, Невский проспект, первых военнопленных по городу провели именно у нас. Только через два года, в 44-м, в Москве, будет сформирована многотысячная колонна из побежденных фашистских захватчиков. У нас они появились после первой блокадной зимы. Их немного, почти все с перебинтованными руками и ногами – ведут немцев по той стороне проспекта, которую ленинградцы знают, как наиболее опасную во время артобстрела.
Впервые люди, потерявшие своих детей и родителей во время голода и бомбежек, проходя мимо своих разрушенных домов, посмотрели на тех, кто в этом виновен. Эту первую за все время войны колонну немцев снимают для агитфильма – его будут показывать по всей стране, поднимать моральный дух.
Вольфганг Штадлер был одним из тех, кто шел в этой колонне по Невскому проспекту в 42-м году. Это интервью с ним записали 20 лет назад для немецкого документального фильма. «Один день в блокадном Ленинграде» он помнил в деталях до конца жизни: «Мы прошли вдоль всего Невского проспекта. И вот, что нас больше всего поразило: по обе стороны проспекта шли красноармейцы, они должны были защищать нас от местного населения, многие не понимали этого, ведь нас тоже заставляли». Всех пленных ожидала одна и та же участь – трудовой лагерь. Вольфганг, к слову, в Ленинграде не остался. Его отправили на Урал, уже оттуда в конце 49-го он вернулся на родину.
Всего после войны в Ленинграде и области действовало 10 лагерей, 80 лагерных отделений и 6 отдельных рабочих батальонов. Общее число военнопленных, содержавшихся в лагерях до 1950 года, составило 75 тысяч 300 человек.
Здесь, на Пионерской площади, на которой стоит Театр юных зрителей, раньше был ипподром. Красивое, кстати, здание было творение архитектора Бенуа, но оно не выдержало немецких обстрелов, разрушилось, а после войны в бывшие конюшни поселили пленных.
Почти все послевоенные лагеря были устроены одинаково: в жилой части стояли 2-ярусные кровати, столы скамейки, умывальники, в хозяйственном блоке были оборудованы служебные и подсобные помещения – бани, прачечные, сушилки для белья. В некоторых лагерях были даже парикмахерские и сапожные мастерские.
Для сравнения: суточный паек нашего солдата в плену – свекольные очистки, целлюлозная мука и солома. В советских трудовых лагерях, после 45 года немцам давали хлеб, картофель, рыбу и даже сухофрукты. При том что все эти рабочие в недавнем прошлом были солдатами фюрера, к ним относились по-человечески.
Михаил Ходяков,профессор: «По официальной статистике наших военнопленных в фашистских лагерях погибло 57 процентов. А смертность иностранных военнопленных в советских лагерях была 15 процентов, когда говорят здесь нечеловеческие условия содержания – это преувеличение. А в Ленинграде и того меньше – всего 11 процентов смертность. Начиная с 47 года каждый случай смертности был ЧП, собиралась специальная комиссия, разбиралась, медкомиссии».
За время пребывания в плену на территории Ленинграда и Ленобласти немцами были построены почти 33 тысячи квадратных метров жилья, 14 школ, 8 больниц,3 дома отдыха, 4 музея,1 стадион. Восстановлен аэропорт и трасса Ленинград – Таллин. И все же это несоизмеримо с тем ущербом, который был нанесен городу.
Работали не за бесплатно – после 47 года получали зарплату. Ударникам труда платили 50 рублей. Со временем, пленным стали доверять. Побеги были редкостью. Людмиле Шматовой в 46 году было 7 лет. Она помнит, как напротив ее школы немцы разбирали завалы – сначала дети просто наблюдали за рабочими, а потом подружились.
Людмила Шматова:  «Они мастерили нам игрушки и рисовали рисунки. Иногда нам дадут родители скудный завтрак, мы с ними делились этим маленьким кусочком хлеба, установилась дружба. Казалось бы, только что блокада закончилась, а русский человек – он добрый и многое прощает».
Она не помнит ни имен, ни лиц, только как казавшейся маленькой девочке старик, а на тот момент 25-летний мужчина, кружил ее на руках, когда узнал, что ему можно вернуться домой. Отец Ганса – Езеф – не вернулся.
На родину, в Германию, из 75 тысяч человек не вернулись около 8 тысяч. Каждый 10-й умер в плену. Еще раз – половина советских солдат погибла в немецких концлагерях. Стихийные немецкие кладбища возникали в основном вокруг рабочих поселков. Но потом их сравняли с землей, только в 93-м году всех, кто остался покоиться в русской земле свезли на единый мемориал.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Деревня Сологубовка всего в 70 км от города героя Ленинград. В ту сторону – Синявинские высоты. Там – легендарный Невский пятачок. Именно здесь находится самое большое в России немецкое кладбище. Здесь захоронено 80 тысяч солдат Вермахта, сюда привозили и перезахоранивали останки пленных».
Уве Лемке был одним из тех, кто начинал этим заниматься. 20 лет назад он приехал в Ленинградскую область выбирать место для будущего мемориала. Опасался встречи с местными жителями, их реакции. Не ожидал, что его не только выслушают, но и помогут.
Уве Лемке:  «Это было сложно объяснить людям, что мы хотим там сделать, что мы не героев из них хотели сделать, боялся что будут обзывать прогонять. Но, слава Богу, что у россиян большая душа и таких случаев не было».
Удивляет немца сегодня это непонятное русское всепрощение, и 75 лет назад оно удивляло его соотечественников, тех, кому блокадные дети протягивали хлеб. Объяснить это невозможно, только почувствовать. Так и победили, именно поэтому выстояли.
