Юрий Зинчук,ведущий: «Но начинаемы мы с события, на которое, как мне кажется, было обращено недостаточно внимания общества. Это событие не вызвало какого-то широкого общественного резонанса. И даже виновник этого события, несмотря на то, что есть его фотография, есть маршрут его передвижения, зафиксированный камерами наружного наблюдения, до сих пор не задержан и ему не предъявлено обвинение. Все случилось. И как будто бы и ничего не случилось».
Речь идет об очередном акте вандализма по отношению к нашим памятникам. Итак. Посмотрите внимательно. Вот он этот тип. С сигаретой и банкой пива в руках. И довольной улыбкой на лице. С ним было еще двое. В прошлое воскресенье он со своими дружками забрались на памятник, расположенный на Аничковом мосту и демонстративно стали там распивать пиво. Памятнику, одному из коней работы Клодта, был нанесен ущерб. Говоря языком реставраторов, было зафиксировано расхождение элемента поводья по авторскому шву сборки. То есть, если объяснить по-простому, поводья коней Клодта почти вырвали из корпуса памятника. И самое главное не то, что это случилось. Хотя, вне всяких сомнений, произошедшее крайне ужасно. Да, таких поганцев, которые лезут на наши памятники, огромное количество. Мы помним и как шашлыки жарили на Медном всаднике. И как постамент тех же коней Клодта изрисовывали надписями. И залезали, и танцевали на них пьяные девицы. А на днях с грифонов на банковском мосту опять сцарапали позолоту. Огромное количество случаев. И это страшно. Но гораздо страшнее другое. Мы потихоньку, медленно начинаем привыкать к этим случаЯм. Мы все меньше и меньше обращаем внимание на такие случаи. И если в Ленинграде подобного рода ситуации были единичны, то сейчас мы уже их и не замечаем в потоке новостей. Ну, кто-то опять шашлык на медном всаднике пожарил. Пиво на конях Клодта распивал. Ну, и что? Время такое. И вот это и есть самое страшное. Наше безразличие и равнодушие к тому, как наши памятники нашего Петербурга все чаще и чаще лапают, залезают на них, делают с идиотской улыбкой селфи, царапают на позолоте свои имена. И если это станет для нас привычным, обыденным и повседневным, вот тогда и закончится то, что мы называем феномен великой петербургской культуры. И тогда исчезнет та особенная неповторимость тех людей, которым судьбой дано право называть себя ленинградцами и петербуржцами. Нам нельзя этого допустить. Нельзя.
