Ученый с мировым именем, признанный авторитет в музейной среде, подвижник, смелый и самоотверженный директор, но, лучше сказать, – Главный хранитель Государственного Эрмитажа. Не по должности, а по сути. Михаил Борисович Пиотровский 9 декабря отметил 80-летие. Его личный юбилей совпадает с 260-летием Эрмитажа. Телеканал «Санкт-Петербург» – давний и верный партнер музея и специально к юбилею мы представили масштабный телепроект, посвященный большому и славному пути Эрмитажа. Своего рода подарок и самому Михаилу Борисовичу, который был гостем этой программы. Кстати, о жизни своего музея он всегда говорит гораздо охотнее, чем о себе. Михаил Пиотровский возглавил музей в непростые 90-е – во времена, когда культура оказалась на обочине бурной и непредсказуемой общественной жизни. Она выживала, шла на тяжелые и порой необратимые для себя компромиссы, но все это – не про Пиотровского. В угоду господствовавшему тогда «дикому капитализму» он не отдал ни метра! Сохранил, приумножил и сделал Эрмитаж великим! Масштаб личности самого Пиотровского – огромен! Человек государственного уровня – важно все, что он делает, и все, что говорит. Консерватор, который идет на смелые эксперименты, строгий руководитель, который любит котиков.
Под звуки военного марша рота Почетного караула вносит георгиевские знамена и штандарты Российской императорской армии. Церемонию, которая появилась еще при Екатерине, в Эрмитаже возродили чуть меньше 20 лет назад.
Ежегодно в Большом Тронном зале чествуют выдающихся деятелей культуры и защитников Отечества, но, пожалуй, в этом году День святого Георгия особенный вдвойне.
Ведь это – еще и юбилей Михаила Пиотровского, и это – тот случай, когда строгий церемониал можно нарушить.
Даже в праздник день директора расписан по минутам. Открытие выставок, встречи, интервью – в свои 80 лет Михаил Пиотровский, кажется, раскрыл тайну времени,
В его сутках – больше, чем 24 часа. Да и вообще, – у Михаила Борисовича всегда ко времени особое и трепетное отношение.
«Михаил Борисович, что это за часы, которые иногда мешают нам разговаривать?»
«Это не они нам мешают, а мы им мешаем. Во-первых. Во-вторых, – это хорошо и прекрасно, когда звенят. Это – английские часы, которые по легенде принадлежали Чайковскому, вот они работают и бьют здесь. В Эрмитаже все часы ходят, и мы этим гордимся», – говорит генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Ежедневно передвигаясь по залам – от эпохи к эпохе – кажется, что даже к роскошным полотнам Рафаэля, Леонардо да Винчи или Рембрандта за 30 с лишним лет на посту директора можно стать равнодушным.
Впрочем, это – совершенно не про Пиотровского.
«Меня Эрмитаж никогда не раздражает. Я люблю Эрмитаж, когда он пустой. Я люблю Эрмитаж, когда здесь стоят толпы. Я люблю Эрмитаж, когда здесь стоят камеры. Я люблю Эрмитаж в любое время. Я люблю Эрмитаж с эрмитажниками, люблю Эрмитаж без эрмитажников. Я люблю истории Эрмитажа. Это – место, где я вырос», – продолжает Михаил Пиотровский.
Античные статуи и древнюю керамику Михаил Пиотровский в детстве, кажется, видел чаще, чем игрушки. Ребенком ездил вместе с отцом – известным археологом и востоковедом – на раскопки.
Поэтому, мучений с выбором профессии не было. Пошел по отцовским стопам.
Однажды под палящим солнцем и по раскаленной каменистой пустыне Йемена он прошел 250 километров, чтобы найти древний торговый путь, нарисованный еще на картах Птолемея. И нашел.
Эпизод, достойный экранизации, сегодня рассказывают студентам-археологам.
«Представьте, что черная каменная пустыня на протяжении многих часов накаляется, там яйцо разбил, оно тут же пожарится, и вот считай, что ты идешь по сковородке. Это – объективная реальность. Они прошли, они добыли этот опыт уникальный», – объясняет заместитель директора Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамеры) РАН, доктор исторических наук, профессор, арабист, исламовед Ефим Резван.
Впрочем, уже скоро бедуинские тропы он сменит на анфилады Эрмитажа, а после смерти отца возглавит главный музей страны.
Это было время, когда Петербург называли не культурной, а бандитской столицей. В 90-е практически все музеи лишились госфинансирования.
Недавно назначенный директор Михаил Пиотровский требует от федеральных властей для Эрмитажа отдельную строку в госбюджете и получает ее.
«Одной из первых задач, которую Михаил Борисович перед собой поставил, и которая была решена, это – насколько возможно, помочь сотрудникам поднять зарплаты. Это было сделано. Найдены некоторые решения, которые позволили это сделать. Конечно, большое значение для нас имеет то, что Эрмитаж находится под покровительством президента Российской Федерации. Это тоже имеет значение. Это – определенная свобода, автономия, возможность принимать самим те или иные решения. Это, в общем-то, очень важно», – говорит государственный герольдмейстер России, заместитель генерального директора Государственного Эрмитажа Георгий Вилинбахов.
«Мы сделали Эрмитаж снова великим. Потому что в начале 90-х про Эрмитаж писали столько гадостей, что наши, что иностранные. Всем казалось, что это – такой замшелый музей, ничего там с ним не происходит, а мы просто начали рассказывать, что это за такой замшелый музей, что это – один из величайших музеев мира», – рассказывает Михаил Пиотровский.
Эрмитаж встал в один ряд с французским Лувром и американским Метрополитеном, галереями Ватикана. В Зимнем дворце Пиотровский встречал и членов монаршей семьи Бахрейна, и саму королеву Великобритании Елизавету.
Впрочем, даже при своем «имперском духе» Эрмитаж не боялся идти на заведомо скандальные эксперименты, когда рядом с полотнами именитых классиков показывали чучела животных бельгийского художника Яна Фабра.
Однако, даже такая шокирующая встряска не отменила консервативный стиль музея.
«Есть консерватизм, а есть консервы. Консервы быстро портятся, а консерватизм не портится, потому что он сохраняет традиции. Без традиций нет ни настоящего, ни будущего. Без традиции нет памяти, а без памяти нет человека. Если вы потеряете память, вы – овощ. Вот поэтому на этой основе все строится, а дальше уже консерваторы строят лучше, чем слишком увлеченные новаторы», – продолжает Михаил Пиотровский.
В Эрмитаже у Пиотровского – непререкаемый авторитет. Он сохраняется и за пределами музея и даже на самом высшем уровне, когда лет 10 назад прозвучало предложение передать полотна импрессионистов в Москву.
«Сейчас Михаил Борисович скажет, что никогда не отдам ничего и этому не бывать. Вы готовы отдать часть коллекции в Москву и воссоздать музей современного искусства?»
«Они все были переданы в Эрмитаж в обмен на 200 шедевров мастеров, которые были изъяты из Эрмитажа и переданы в музей имени Пушкина в 20-х годах».
«Я так и знал».
За 30 с лишним лет на посту «главного хранителя культуры и истории» Пиотровский значительно расширил музей: получил крыло Главного штаба, построил на севере Петербурга современное фондохранилище, продолжает открывать центры-спутники в разных городах и странах.
«Храм муз» настолько разросся, что теперь идет создание «Эрмитажа небесного» – цифрового двойника, а еще, благодаря умелому пиару, эрмитажные коты из «мяукающей» проблемы превратились в бренд Петербурга.
Об «усатой лейб-гвардии» музея, которая насчитывает больше полусотни котов, даже снимают мультфильмы.
Эрмитаж сегодня – это консервативный, но при том современный музей, философия которого неизменна вот уже больше двух веков – сохранять и передавать.
«И вот на всем этом мы должны строить ощущение, что у нас есть Родина, которой мы гордимся. Есть очень важная вещь – гордость и гордыня. Разница между гордостью и гордыней. На самом деле, нас этому религия учит – преодолевать гордыню. Ине только религия, но и музей, культура учит преодолевать гордыню, испытывать гордость, воспитывать гордость, которая делает тебя ответственным», – объясняет генеральный директор Государственного Эрмитажа.
Дворцовый комплекс на берегу Невы был и остается самым большим и самым посещаемым музеем страны, а его директор уже давно стал примером подражания.
Неизменный стиль – сдержанный, интеллигентный, и всегда с шарфом. Одни говорят, что это – отсылка к бедуинским платкам, другие – что у Михаила Борисовича такое пристрастие – коллекционировать картины, для директора Эрмитажа было бы слишком банально.
Впрочем, важнее совсем другое. Эрмитаж, как большой корабль, за штурвалом которого стоит Михаил Пиотровский. Имя, которое стало еще одним символом Петербурга.
