В гостях у программы «Утро в Петербурге» Александр Косолапов, заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа.
Марианна Дьякова,ведущая: Сегодня четверг и значит в эфире совместный проект Государственного Эрмитажа и телеканала «Санкт-Петербург» Эрмитаж. Говорим и показываем.
Михаил Спичка,ведущий: И у нас с вами есть редкая возможность побывать там, куда простых посетителей не пускают — в отделе научно-технологической экспертизы, узнать, чем он занимается.
Марианна Дьякова,ведущая: Коллекция Эрмитажа постоянно пополняется. А какое количество новых экспонатов, например, в год в среднем появляется в Эрмитаже?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Коллекция Эрмитажа пополняется не из одного источника, то есть не только через фондо-закупочную комиссию. Ещё в Эрмитаж поступает довольно большое количество частных даров. Сколько это всего? Эти числа очень варьируются. Через наш отдел в общем проходит, возможно, в среднем экспонатов 50-70 в год.
Михаил Спичка,ведущий: А дары тоже проходят экспертизу?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Обязательно. Основной музейный принцип, в Эрмитаже во всяком случае, состоит в том, что мы не показываем нашим посетителям ненастоящие вещи. Поэтому владелец часто может быть убеждён, что он приносит в дар музею оригинал. Но это далеко не всегда так. Поэтому прежде чем выставляться, вещь проходит экспертизу.
Марианна Дьякова,ведущая: А что выдаёт подделку?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Подделка делается для того, чтобы её нельзя было отличить, на глаз во всяком случае, от оригинала. Как правило опытный музейный хранитель, у которого есть известная насмотренность в этом круге вещей, видит — перед ним оригинал или нечто его имитирующее. Однако существует случаи, их не так много, когда искусствовед даже с хорошим глазом вполне может ошибаться. Это касается не только картин, а и предметов прикладного искусства, в особенности нумизматики и даже фарфора. В общем не всегда идентификация подделок хорошо делается на глаз. Что касается нашего отдела, то мы заняты научно-техническим исследованием материалов и технологий. Потому что мы не смотрим на то, как выглядит вещь. Мы смотрим, какие материалы в неё входят, и как она сделана. А поскольку через наш отдел проходят разные предметы от картин, фарфора, монет до керамики, то соответственно и арсенал средства отдела, который используется для идентификации материала, самые разный и очень поверьте мне, современный.
Марианна Дьякова,ведущая: Мумии как-то исследуют дополнительно? Насколько мы знаем, их даже в больницу возили для МРТ?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Для рентгеновской томографии одну мумию возили. Цель этого исследования мне не совсем ясна. Что касается рентгеновского исследования мумии, у нас нет рентгеновской томографии в Эрмитаже. У нас есть обычный рентген, он делается для картин очень давно. Что касается томографии, почти всем известно, как она работает. Что может выявить томография именно в мумии, я не очень точно знаю. Потому что это больше касается аспектов медицинских. Но как выглядят органы мумифицированный человека я не знаю, это не моя специальность.
Михаил Спичка,ведущий: Если возвращаться к поделкам. Что происходит с выявленными подделками?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Выявленные подделки не покупаются или возвращаются. Я не могу об этом говорить особенно, к сожалению. Это вещи частные, и я не имею разрешения владельцев публиковать их в каком бы то ни было виде, особенно в таком. Что касается методов и аппаратуры, если позволите я к этому немного вернусь, довольно много разнообразной аппаратура для анализа органических и неорганических материалов. Например, картина — наиболее трудно подделываемый объект из всех возможных. В ней содержится довольно много разных материалов органических от основы, холоста, доски, на которой делается живопись, связующего красочного слоя, который исторически менялся. Наконец, органические и неорганические художественные пигменты, у которых тоже есть своя история. Соответственно по состоянию, например, полимеризации масла мы примерно можем сказать, когда была сделана живопись, когда был нанесён красочный слой. По тому, какие пигменты использованы, мы часто можем сказать, например, что это подделка, потому что в предполагаемое время создания таких пигментов не было вообще. Так тоже бывает и довольно часто.
Марианна Дьякова,ведущая: А сколько времени занимает такая экспертиза?
Александр Косолапов,заведующий Отделом научно-технологической экспертизы Государственного Эрмитажа: Это непредсказуемо. Потому что бывает, с первого тычка мы находим, например, в картине XVII века цинковый грунт, и тогда это решается сразу. Бывает, что подделка сделана настолько хорошо, что искать приходится довольно долго. Я, наконец, допускаю, что бывают в нумизматическом материале такие поделки, которые мы чисто технически и выявить не можем. Потому что металл был взят примерно такой, как должен быть, то есть вообще это может быть использован старый металл. С помощью современных технологий не хитрость сделать и штемпели. Единственное, что трудно делать, это следы бытования. Но это можно сделать.
