ПАВЕЛ БОГДАНОВ:   Про «Зеркало для героя» Вы как-то сказали, что это первый фильм, когда Вы поняли, что у Вас получается. А как это возможно понять? По каким признакам?
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: Если буквально так сказать, то это трудно. Потому что даже за первый фильм «Один и без оружия» по повести Леонова, с Галкиным и Талгатом Нигматуллиным, я призы получил, вроде внешняя сторона была успешная… Но какое-то чувство неудовлетворения было. Потому что идеалы были высокие. Ниже Бергмана — ничего, ну может быть Антониони, ну Копполы в крайнем случае. Я уж думал, что может быть зря профессию архитектора оставил. Но это можно назвать вдохновением, когда прёт так. Когда ты понимаешь, что в руках держишь что-то такое.
Хотя неприятностей у нас было много — сам финал я придумал в последний день съёмок. Я возвращался с объекта, 150 километров надо было ехать, было время подумать, и я был в отчаянии полном. И вдруг подсознание выбрасывает картинку — герой видит сам себя. Всё! Группа приехала, я им рассказываю, они мне устраивают овацию, мы нас следующий день приезжаем и за пару часов снимаем финал….
ПАВЕЛ БОГДАНОВ:   Этот фильм, современным языков выражаясь, не относится к блокбастерам, к коммерческому кино. Вы понимали, что его у публики ждёт успех? Или об этом вообще не нужно думать?
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: Не думал. Вот честно могу сказать. Но я помню, что успех у него был чумовой. Премьера в кинотеатре «Октябрь» в Москве, две с половиной тысячи зал — набитый битком. После сеанса часа три, до двенадцати ночи народ не расходился — дискутировали, смотрели … Но тогда, на самом деле объективности ради скажу, в одно и тоже время три фильма были в прокате, очень разных: это наш «Зеркало для героя», «Холодное лето 53-го» Прошкина — очень хорошая, очень успешная картина и Пичула «Маленькая Вера». Три картины, которые имели успех у зрителя. Это был такой всплеск времени.
ПАВЕЛ БОГДАНОВ:   Этот фильм удивительным образом резонирует с сегодняшним временем? Дело даже не в том, в каком месте это происходит — это слишком верхний слой, а вот если глубже копать…
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: Если бы только я так думал, то это могло быть игрой, фантазией моей. Но это не я , это я слышу со всех сторон, какой новый вдруг контекст придал новую окраску содержанию фильма.
Но всё равно всему наступает своё время. Когда-то Феллини своему другу драматургу сказал удивительные слова: «Тебе не кажется, что мы строим самолёты, для которых уже нет аэродромов?» И когда-то эта фраза становится актуальной.
ПАВЕЛ БОГДАНОВ:   А вы пытались на территорию других жанров заходить? Ну вот я знаю, что вы какое-то время назад хотели ставить оперу именно на оперной сцене и оперу по мотивам жизни Бизе.
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: Да. Я по-прежнему держу в голове эту мысль Я как-то прикинул сколько теноровых партий у Бизе и нырнул в его биографию: она невероятно трагическая, до невозможности — жена изменяла, перед с смертью он страдал жутко, «Кармен» провалилась, показы освистывали, уходили. Я придумал историю, когда Бизе сам поёт все эти партии. Собрать историю его предсмертных его видений. Очень хочется попробовать.
ПАВЕЛ БОГДАНОВ:  А что с кино?
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: В кино сейчас готовлю один проект любопытный по-своему. Сколько шпионских фильмов мы знаем? И мы ни разу не видели, кроме шуточного «Дети шпионов», о детях. Мы ни разу не видели фильм, в котором английские дети просыпаются утром, а их родители русские шпионы. А они то целиком там, они целиком в этой культуре. И что с этим делать?
ПАВЕЛ БОГДАНОВ:  Данте, Бизе, до этого был сериал «Достоевский». А героев нашего времени у Владимира Хотиненко нет? Просто потому что нет героев сейчас?
Владимир Хотиненко,режиссёр, сценарист, народный артист России: Я бы наверное упростил саму по себе мысль, если бы сказал «ну да, нет героев сейчас», но честно могу сказать — последний герой нашего времени, которого я видел, это был у Лёши Балабанова «Брат». Какое-то время не героическое замечательным образом. Почему? Нет идеи жизни. Я ведь почему обращаюсь к Ленину даже — есть идея жизни. У Че Гевары была идея жизни, он знал, он не боялся отдать свою жизнь. Великие идеи исчезли и герои автоматом тоже исчезли. Некому эти великие идеи осуществлять.
