Пишущий Петербург: как мы искали классиков современной литературы. Репортаж Ивана Уварова об открывшемся на Дворцовой площади Книжном салоне.

Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»:

«И продолжая то, о чём говорил губернатор Александр Беглов, хочется отметить особенность нашего города как литературной родины многих феноменов нашей культуры. Да, мы знаем такие понятия, как Петербург Пушкина, Гоголя, Достоевского, Некрасова, Блока, Довлатова — и далее по списку. А почему так происходит? В чём тайна возникновения этих литературных феноменов именно на берегах Невы? Ответ кажется очевидным. Есть три  ключевые составляющие.

Первая — это то, что Петербург был столицей империи. Как и любой крупный, а тем более столичный город, это всегда место притяжения страстей, эмоций, чувств, роковых судеб, преступлений и убийств. Отсюда и берут начало такие сюжеты, как истории про Раскольникова, Мармеладовых, Свидригайловых. Это всегда блеск и нищета. Это всегда вопросы и терзания маленького человека, которые порождают таких героев, как Акакий Акакиевич из гоголевской шинели. Помните, одну из самых печальных фраз в русской литературе: «Петербург остался без Акакия Акакиевича Башмачкина».

Второе условие — это невероятной красоты декорации, на фоне которых можно развернуть любое действие. Это и стихи Блока. Это и то, что Пушкин описал во вступлении к «Медному всаднику» — «Люблю тебя, Петра творение…».

И третье условие — это неизменная метафизика Петербурга с его тайнами, наводнениями и сумраком белых ночей. Это и скачущий «Медный всадник»: «простёрши руку в вышине, за ним несётся всадник медный на звонко-скачущем коне…». И «Пиковая дама»: «Ваша дама бита». И «Нос» майора Ковалёва, который шмыгает по улицам города, убегая от хозяина. Книжный Петербург — это безграничное поприще для исследования и погружения в одну из самых интересных тем в истории мировой культуры — русская литература. А есть ли сейчас среди нас  классики? И если есть, то где их можно найти? Поручим найти ответ на эти вопросы Ивану Уварову. И отправится их искать он на Дворцовую площадь, где на днях открылся знаменитый петербургский Книжный салон».

ИВАН УВАРОВ,корреспондент:
«Сбежавший гоголевский нос, Маяковский и Ахматова. В общем, классика и классики. А где сегодня искать современных Чеховых, Гоголей, Пушкиных и Достоевских? Чьё имя спустя 100 лет назовут классиком русской литературы первой половины 21 века?»

В эту пока еще пустую книгу все герои репортажа напишут одно имя. Имя нашего современника. Писателя или поэта, которого в 22 веке назовут классиком литературы.

Молодой и один из самых талантливых современных петербургских поэтов. По крайней мере, так говорят здесь, в «Лавке писателей» на Невском. Роман Круглов — имя известное, но в узких окололитературных кругах. К сожалению, вздыхает сам поэт, о современных авторах сейчас говорят мало. Соответственно, их мало читают. Поэтому литератору в 21 веке приходится выживать. Буквально.

РОМАН КРУГЛОВ,поэт:
«Мне повезло, что я пишу книжки, комментирую книжки и говорю о книжках. Я преподаю литературу в университете. В наши дни нет даже прозаиков, которые зарабатывали бы только прозой, не говоря уже о куда менее востребованной литературе поэзии».

Да, поэт в России — по-прежнему больше чем поэт. Ему уюта нет. Покоя нет. 21 век — век не литературы. Век информации. И все по Герцену. Кто виноват? Сам век — или мы? Читатели?

С живым классиком — без преувеличения — Александром Кушнером. Мы встретились на Книжном салоне. Здесь он презентует свой новый сборник «Избранное. Лучшие стихи. Антология творчества поэта Кушнера».

АЛЕКСАНДР КУШНЕР,поэт:
«Я им сочувствую. Потому что я помню, как нужны были стихи. Понимаете, все читали. И все жили стихами. Не знать Пастернака, Мандельштама — это было стыдно. Значит не о чем поговорить было с этим человеком. Всегда найдется читатель. На отсутствие интереса жаловались все, даже Пушкин».

А потом он вздохнет и отправится на презентацию. Вернее, на встречу со своим читателем. Потому что это так важно именно сегодня вот так, глаза в глаза, встретиться и поговорить писателю и читателю. Вот один из самых популярных сегодня современных авторов. Евгений Водолазкин. Готовится к честному диалогу с читателем о состоянии литературы 21 века.

Книжный салон. Ну, где еще могла появиться такая возможность для общения, если не в Петербурге! Культурной, литературной столице.

БОРИС ПИОТРОВСКИЙ,вице-губернатор Санкт-Петербурга:
«Это большой фактор, который объединяет издателей, торговцев, писателей, горожан, читателей — всех, кто любит книги и не представляет свою жизнь без книги».

Более 250-ти участников. Сотни, если не тысячи, имен, книг, издательств. Творческие встречи и пленарные заседания. Это не просто книжная ярмарка — это центр литературной жизни первой половины 21 века.

ВЛАДИМИР РЯБОВОЛ,председатель Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации:
«Все уже соскучились по нормальному живому общению, поэтому в этом году мы решили удовлетворить практически всех желающих, кто хотел выставить свою продукцию, провести свои семинары, свои выставки, пообщаться с живой аудиторией».

Но чтобы все-таки чтобы найти ответ на главный литературный вопрос сегодня: а где они, будущие классики — нужно прогуляться по адресам литературного Петербурга.

Это Валерий Попов. Прозаик. Еще один классик современности. Самый читающий город теряет позиции, потому что литература — это работа, труд. И в первую очередь, об этом забыли сами авторы.

ВАЛЕРИЙ ПОПОВ,писатель:
«Свобода возможности быстро издать книгу, тем более в интернете, заставляет всех писать единственный экземпляр. А Толстой переписывал 10 раз «Войну и мир». А у них даже повесть без доработки. То есть такой ленивый, интернетный период литературы во многом».

Он записывает всё: что видит, чувствует, от руки, по старинке. Так его учили. Писать всегда, писать в любое время. По-другому петербургские писатели не могут. И никогда не могли. Потому что сам город  на это вдохновляет. Почему? Потому что здесь всегда был и есть водоворот страстей.

Блеск и красота всегда вдохновляли на строки, которые в итоге становятся хрестоматийными. А значит — классикой. И сама метафизика города: белые ночи, Нева — это что-то необъяснимое, уловимое лишь между поэтических строк. И неужели современный Петербург не вдохновляет, не побуждает современного писателя на строки, которые спустя столетия назовут великими?

Да, некоторые имена, может быть, сейчас известны узкому кругу читателей. Некоторые, наоборот, на слуху, на виду. Но, как бы банально это ни звучало, кто из них станет классиком, определит время. Которое всегда и все расставляет на свои места. А если Петербург великий город великой литературы становится точкой притяжения писателей, издателей и, главное, читателей, значит, будущие классики все-таки живут рядом с нами. И не правы те, кто говорят, что у нашей литературы нет будущего. Оно, безусловно, есть. Главный вопрос, какой будет эта литература, определят читатели и писатели 21 века.