Яркая теплая осень закончилась, начался период до боли знакомый всем петербуржцам – серости и сырости. Каким становится город в это время, в какие краски окрашивается и как звучит – в репортаже Натальи Бандуриной.
Юрий Зинчук,ведущий: «Невероятной красоты северное сияние можно будет наблюдать в Петербурге и области в течение ближайших нескольких дней. Это природное явление вызвано воздействием мощных магнитных бурь. Ученые говорят, что это сияние даже пробьет городскую подсветку, и небо над Петербургом в эти дни будет сиять гораздо ярче, чем обычно. Есть в интернете даже движение, которое так и называется «охотники за северным сиянием». Они перемещаются из одной точки города в другую, чтобы сделать наиболее удачный снимок этого уникального природного явления. И для них сейчас наступает, что называется, сезон охоты.
И это хороший повод поговорить о том, а какие световые особенности мы можем наблюдать сейчас в Петербурге. И вообще – какой свет и звук у осеннего Петербурга? Само это явление уже требует особенного изучения. Почти научного. Ведь Петербург в период белых ночей и Петербург сейчас, в темные дни конца октября, это почти два разных города. А какие они? И почему такие разные. И как звучит осень в Петербурге. Мне кажется эта тема – безграничное поприще для исследования в программе «Пульс города». Давайте срочно этим сейчас и займемся. Итак. Репортаж Натальи Бандуриной. Свет и звук осеннего Петербурга. Свет. Звук. Мотор».
Наталья Бандурина,корреспондент: «Ну, все началось, эта фраза наиболее четко и емко характеризует то время конца октября – начала ноября, когда все: и небо, и вода становятся серыми, а солнце ждать не приходится. Но именно сейчас как будто под фильтрами город меняется от часа к часу».
От рассвета до заката, а в октябре солнце заходит за горизонт уже в половину шестого, можно наблюдать все оттенки серого. От насыщенного почти сине-снежного, до едва заметного туманного. Очень редко, но иногда ночное небо Петербурга может озарить полярное сияние. Осенью в Петербурге до неба можно достать рукой. Картинка будто теряет яркость, и настройки поправят теперь только весной.
Сергей Стафеев,профессор Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики: «Сейчас у нас ситуация, когда солнце у нас поднимется максимум на астрономический полдень на 30 градусов, это низко, прогревается мало. И вот этот наклон оси и наша географическая широта – все это определяет, и с этим мы ничего и никогда сделать не сможем. Благодаря вот этому преимущественно рассеянному свету, у нас очень мягкий свет, нет этих контрастов, который характерен, например, для тропиков».
В то время, когда Петербург был только точкой на карте, и из всех сегодня имеющихся преимуществ обладал только одним – выгодным геополитическим месторасположением. Вот именно тогда и началась история городского освещения. Потому как работать, строить крепость, приходилось и днем, и ночью.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Чтобы представить себе, как это было, выходим на берег Финского залива, место уникальное в том смысле, что с одной стороны это мегаполис с ЗСД, Лахта-Центром и стадионом на Крестовском. А с другой, кажется, все так и осталось со времен основания города. Заросли, песок. А вот теперь представьте: темнота, нет ни фонарей, ни уж тем более электричества, путь первых строителей города освещали факелы, в их свете не было еще ни улиц, ни домов, ни площадей, а только лица этих людей».
К 1723 году в Петербурге было уже 595 фонарей и 64 фонарщика, которые обходили улицы и зажигали огни каждый день. Здесь, на Одесской улице, стоит прототип того самого фонаря, который спроектировал сам Леблон по указу Петра I. К слову, именно фонари однажды сыграли ключевую роль в жизни города. Граф Бурхард Миних, как сейчас бы сказали – глава администрации Петербурга, во времена правления Анны Иоанновны с помощью фонарей изменил ход истории.
Сергей Лебедев,историк: «И вот он уговорил переехать Анну Иоанновну вернуться в Петербург, и он подготовил город. Стал зажигать фонари. Он зажег фонари, а до этого город не освещался и буквально деградировал, половина населения выехала».
Первый электрический фонарь в мире зажегся именно в Петербурге. И, кажется, понятно почему. Именно здесь свет был всегда в большом дефиците. Феномен нашего городского освещения в том, что он одновременно был как источником жизни и вдохновения, так и символом безысходности.
Так в октябре звучит канал Грибоедова – тихо, едва слышно. Хотя обычно в это время городская вода более разговорчива. Вот и на Неве почти полный штиль. Но даже если бы были волны, услышать их было бы сложно. Шум машин на набережной все перекрывает. Не беда, подумала Анна, и придумала водофон.
Конструкция представляет из себя сантехническую трубу с двумя воронками с одной и другой стороны. Одну часть Анна опускает в воду, другую прикладывает к уху. Только так в наше время и можно насладиться звуками волн, считает девушка.
Анна Мартыненко,художница: «Можно по-разному погружать водофон, слушать о гранит, можно чуть-чуть, можно опустить полностью под воду, тогда я буду слушать хлюпанье».
Возможно, совсем скоро человек с трубой наперевес не будет выглядеть так уж экстравагантно. Может и правда без специальных приспособлений услышать настоящий голос города, будет невозможно. Но можно постараться: октябрь в этом смысле располагает к медитации, и тогда водосточная труба поведает о секретах мироздания, ведь она на постоянной связи с небесами.
А порывистый северный ветер не даст сказать лишнего, встрянет в разговор и будет прав. Одним словом, город в октябре собеседник со своим мнением и настроением.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Сырой, дождливый, темный город в котором солнце никогда не бывает в зените. Но при этом очень уютный, он большую часть года освещен фонарями. И в этой галактике по имени Санкт- Петербург постоянно зажигаются новые звезды».
