Между буквой М и буквой С в слове «МАСТЕР» – буква А. Роскошная грива седых волос и серебряные усы харизматичного с ног до головы и до последней мизансцены неповторимого режиссера Григория Михайловича Козлова – в логотипе созданного им театра «Мастерская» и на глазах у зрителей, учеников, коллег и друзей. 65 лет исполнилось одному из наиболее самобытных постановщиков, выдающемуся театральному педагогу.
Я всегда с трудом нахожу эпитеты, говоря о человеке, к которому испытываю уважение и симпатию. В туристическом путеводителе по городу Григория Козлова называют «умеренный модернист», рекомендательно характеризуя его спектакли как «новаторские, но не теряющие живой связи со зрителями». Это правда, точнее было бы сказать об удивительном. Что во времена ползущего цинизма, объявленного истиной, его спектакли излучают какое-то человеческое тепло, гуманизм. Истертые слова не передают чувств от волн сопричастности, накатывающих в зал. Как это делает Козлов? Я не знаю. Похоже, не знает никто. Наверное, в этом смысле коллеги в шутку сравнивают себя с Сальери, а его с Моцартом. Елена Боброва продолжит.
Он мог стать футболистом, как хотел его отец, или кораблестроителем, и, кстати, Козлов успел поработать в конструкторском бюро. Но в конце концов выбрал театр.
Галина Бызгу, режиссер, актриса: «У него вообще, мне кажется, волшебная и очень красивая жизнь. Ему удалось то, что не удалось никому…Он создал театр».
Козлову светило андеграундное существование, но ему повезло с эпохой – перемены в истории страны сделали Григория своим в среде театрального истеблишмента. Символом этого стал спектакль «Перед заходом солнца», поставленный на академической сцене – в БДТ.
Для Козлова эта постановка тоже стала знаковой. Он пришел на сцену, где когда-то шел один из самых любимых его спектаклей – товстоноговские «Мещане».
Драма Горького не просто тронула будущего режиссера, он стал апологетом семейных ценностей. У Козлова и в «Преступлении и наказании» было не все о твари дрожащей, но и о человеческих отношениях. Что уж тут говорить про «Братьев Карамазовых», которые заставляют зрителя стать свидетелями тотальной любви и ненависти. Не случайно один из самых безжалостных романов классика в версии Григория Козлова дает надежду на лучшее.
Александр Баргман, актер, режиссер: «Он – нарушение какого-то такого унылого, иногда циничного течения питерского театрального. И вообще жизни. Он ее нарушает, потому что он есть любовь. И этой любовью он пропитывает каждый свой спектакль».
Десять лет назад Григорий Козлов открыл свой театр историей про молодого человека, прибившегося к чужой семье. «Старший сын» идет до сих пор, он как манифест Козлова. Негромкий, но внятный.
Максим Студеновский, актер: «У нас есть такая фраза, которую сказал Григорий Козлов: «Театр – это дом, на сцену должны выходить братья и сестры. В этом смысле он был сто процентов прав. Театр-дом у нас случился в буквальном смысле».
Сейчас Григорий Козлов обратился к повести, печальнее которой нет на свете. Но будет ли это спектакль только о трагической юношеской любви Ромео и Джульетты? Ясно одно: в свои 65 лет Козлов полон сил и новых творческих планов!
