Язык тела — что о нем можно сказать Словами? Проще было бы говорить о нем на его языке, как-то правильно заломить руки — но не сподобил бог. Хотя я, наверное, зря жалуюсь — насколько мне известно, в Бразилии есть балетная труппа, состоящая из людей, лишившихся зрения, а некоторые из танцоров лишены еще и слуха — и им подвластно практически все. Поскольку у них есть тело. А телесность сегодня способна выразить любую тему — далекую от академичной красоты и очевидной сюжетности.
В прежние годы Довлатов шутил жестоко и грубовато, в духе времени — сложная хореографическая задача танцевать жену Ленина: силами пластики передать Базедову болезнь. Без всякой иронии сегодня можно поставить и такую задачу.
На сцене танцуют болезни, движения электронов и теорию струн, векторную алгебру и комплекс неполноценности, пищеварение, время, тишину. Хорошо, что есть люди, которые все дальше углубляются в неведомое. В мастерской Escabo прошел вечер современного танца молодых хореографов. В самые глубины погрузилась Анна Орловская. Сейчас они похожи на ртуть, которая растекается по полу. А сейчас — на множество «я», скрытых в одном человеке.
Мастерская современной хореографии Escabo. Contemporary dance stag на один вечер стала лупой, сквозь которую видна вся подноготная внутренних терзаний личности. Шесть историй молодых хореографов, рассказанных на ломанном, импульсивном языке танца.
АННА ОРЛОВСКАЯ,корреспондент: «Ваша работа «Тишь» — это больше философское произведение?»
АЛЯ ГРУНТОВСКАЯ,хореограф: «В каком-то смысле тоже, да. Я учусь в академии Вагановой, и там мы изучаем много вопросов, относящихся не только к философии, но и к ментальному. С другой стороны есть момент телесности, но он везде присутствует. Мы же говорим о современном танце».
А иначе, contemporary – целая идеология, разрушившая рамки классического танца. Хореограф Яна Кузнецова, автор и исполнитель номера «Соло 9» уверена — новое направление хореографии дает больше возможностей. Отрывистые движения кажутся простыми и хаотичными лишь на первый взгляд. Не случайно в начале этого года в США профессию танцовщика признали одной из самых сложных.
ЯНА КУЗНЕЦОВА,хореограф: «Физически это сложный труд. Помимо физического это еще и духовный труд. Как хореограф могу сказать, что придумать работу, начиная от музыки, придумать сюжет — это интеллектуальный труд. Моя работа о том, что на жизненном пути встречаются трудности и человек с ними справляется по-разному. Наверно, это соло обо мне, о моих каких-то переживаниях».Несмотря на возрастающую тягу хореографов к философскому танцу, в России, в отличие от Запада, гораздо меньше мастерских и театров современной хореографии. Неужели публика еще не готова к экспериментам?»
ЭЛЯ ПОЛЯКОВА,директор и основатель мастреской Escabo. Contemporary dance stage: «Если в Европе и США авангардный танец появился где-то в середине XX века, это 60-е годы, то к нам он пришел лет 25 назад. В России еще не привыкли к этому. Это что-то другое. Что-то не такое, может быть, красивое. Россия всегда позиционируется как столица балета, при всей моей любви к балету, мне он уже не интересен, мне он уже скучен. И то, что делает более молодое поколение, оно более настоящее, оно более живое, что ли».
Молодые и дерзкие. Они часто не имеют прописанного либретто и действуют так, как велит им тело. Сегодня они только завоевывают своего зрителя. И все чаще находят отклик.
