В 2002 году 26-летний драматург Иван Вырыпаев написал пьесу «Кислород». В нем два героя стремились друг к другу, стремились дышать одним кислородом. Тогда Вырыпаев отмечал, что в каждом человеке есть два танцора: «правое» и «левое».
Уже в новом статусе столпа современной российской драматургии Вырыпаев к этой двойственности вернулся. Теперь уже на «любимую» и «невыносимую» части делят друг друга герои пьесы «Солнечная линия» — супруги, прожившие 7 лет в браке, и с трудом выдерживающие один кислород на двоих. Спектакль по популярной пьесе накануне представили на Новой сцене Александринки.
Как можно осуждать насилие, если оно так прекрасно? Драка, венчающая семейный скандал, когда все слова закончились. Тот самый оргазмический взрыв накипевших страстей, который выбрасывает в стратосферу весь бурьян, которым поросла бытовуха. В зарослях того самого борщевика, что круглый год мозолит нам глаз по пустырям и придорожным канавам, живут Барбара и Вернер.
7 лет – от свистка до свистка чайника. И вроде пора бы привыкнуть разговаривать друг с другом вот так, как с пустым местом. Но каждый требует в ответ каких-то слов, неведомых другому, чужих, но произносимых лишь его голосом. Сам жанр семейных отношений в пьесе Ивана Вырыпаева, из которой на сцене Александринки изъяли из действия – грубость физического насилия, а из слов – все. Те самые.
Выколачивать дурь из слов Вырыпаева чревато уже потому, что в его пьесах действие во многом – это сами слова. Причудливые языковые игры, которые необходимо разыгрывать в голове, параллельно происходящему на сцене. Конкретно здесь – что-то вроде решаемой в уме задачки про двух путников. Нет, не идущих навстречу, а скорее как поезда одновременно вышедших «из». Пути параллельные, скорости разные, персонажи перебирают варианты решений «как добиться понимания».
Принципы, позиции, точки зрения, друг на друге сидят и сами собой погоняют. Безрезультатно и смешно. Беда в том, что с потерей тех самых матерных слов что-то случилось с комедией. Они не только сами по себе веселят неконфузливого зрителя, но и снижают драматический пафос. А так воспитанные люди скорбно глядят на муки героев, разве уж те не начнут поласкать чувства в щелоке явного перебора.
Впрочем, комедией происходящее делает давно подмеченная суть: мы смешны в глазах противоположного пола. Мужчины – женщинам, женщинам – мужчины. Их логика, мотивы, поведение. Вот самый что ни на есть серьезный вечный диспут об отношениях. Два человека на сцене: мужчина – о том, что такое долг, женщина – о том, что значит ждать. Что здесь смешного? Отсутствие положительного результата! И то как автор предлагает крамолу пострашнее мата и насилия.
А что, если взять и наплевать на собственные чувства? Вместо этой вечной сосредоточенности на собственных «я», обдумать свою роль в жизни другого? Роль буквально, в театральном смысле. Кого в конце концов волнует: кто ты там, на сцене жизни, настоящий, кто она? Сыграем друг для друга жанр с положительным финалом! Нет, никто не заставляет, но лицо развода, знаете, тоже не лучезарно.
