ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Ну и давайте продолжим тему субкультуры Ленинграда. Ведь она не состояла только из того, что создавалось на Рубинштейна, 13. И Ленинградский рок-клуб — это лишь часть огромного культурного слоя ленинградского андеграунда. Ведь была целая армия художников, фотографов, поэтов. Тогда их знал только узкий круг людей. Но сейчас их творчество стало той классикой, о которой рассказывают в музеях или пишут толстые книги. А тогда они жили своей тихой и не очень заметной жизнью.

Итак. Кто они — тихие герои субкультуры Ленинграда эпохи застоя? И почему их творчество в наши дни вдруг стало обретать невероятную и особую популярность? Антон Цуман расскажет подробнее».

Часто неформальное искусство Ленинграда ассоциируется с громкими именами: Виктор Цой, Константин Кинчев… Но это лишь микроскопически малая его часть, рассказывает исследователь ленинградской культуры Игорь Кузьмичёв, с которым мы идём одной из дорог Петербургского андеграунда. И на вопрос, где она — точка силы ленинградского нонконформизма, ответ таков — почти везде.

То самое здание ДК Пищевиков Сегодня здесь пятизвёздочный отель. А в те годы там кипела совершенно другая жизнь. Здесь нашёл пристанище и клуб авторской песни «Восток», где выступал Высоцкий, Окуджава, Визбор, фотостудия, где начинал фотограф Борис Смелов. Всё, что мы сегодня называем неформальным искусством Ленинграда, вполне формально существовало в виде официальных «кружков по интересам».

Именно в домах культуры в середине 70-х — сначала Газа, а затем Невском — и произошёл большой взрыв, породивший вселенную ленинградского нонконформизма. Газаневщина. Первые официальные выставки неофициального искусства. Эксперимент властями был быстро свёрнут, но свет этой вселенной стал путеводным для молодых художников тех лет.

Один из основателей Пушкинской,10, основоположник стиля «русский космизм» Евгений Орлов вспоминает, как без отопления, в тулупах организовывалась та выставка товарищества экспериментального искусства в Ленэкспо 1987 года. А первую выставку в жизни Евгений Михайлович организовывал прямо на официальном  рабочем месте. В объединении «Сокол», где занимался оформлением реклам. Чудачество по тем временам, не иначе.

Заведующий отделом новых течений Русского музея, искусствовед Александр Боровский отмечает — неформальные течения существовали и в Ленинграде, и в Москве. Но они совершенно не похожи друг на друга. Столичные связи быстро выводили «подполье» на коммерческий уровень. Ленинграду как пограничному городу было сложнее. Зато и творчество выходило более искренним.

Из-за такого повышенного внимания властей советский нонконформизм не мог существовать в отрыве от официального искусства. Книга поэта Олега Григорьева, стихи для детей. «Пусть совсем не будет взрослых». Продаётся и сегодня в отделе детской литературы. Только вот такие ли уж эти стихи детские на самом деле?

Вроде бытовая сценка, а вроде и размышления о сущности бытия. С по детски непосредственным отношением к жизни и к смерти, рассказывает друг Григорьева — художник Дмитрий Шагин. Для советской системы Григорьев был детским поэтом, сценарии которого брал знаменитый киножурнал «Ералаш». А для ленинградского андеграунда — художником и философом. С творческой судьбой, как у Даниила Хармса, стихи которого одинаково доступны и понятны и детям и взрослым. И житейскими историями в том же абсурдистском стиле, которые происходили при участии Григорьева и отца знаменитого «митька» Владимира Шагина.

Вот оно лишнее подтверждение тезиса — талантливый человек талантлив во всём. Так и получилось с ленинградским андеграундом. Когда выступления поп-механики Курёхина сочетали и поэзию, и изобразительное искусство, и эпатаж, и музыку. Музыку, которая стала символом целого поколения.

Рубинштейна, 13. Здание Ленинградского рок-клуба. Сегодня — здесь располагается один из Петербургских театров — «Зазеркалье». И его название, так уж получилось, как будто напоминает о той атмосфере неформального Ленинграда, которая встречала посетителей легендарных концертов.

Точнее «Ленинградский межсоюзный дом самодеятельного творчества», официальная вывеска рок-клуба, рассказывает Алексей Рыбин. Сегодня — публицист, режиссёр, сценарист, писатель. А тогда, в начале 80-х, просто «Рыба», музыкант, сооснователь только-только созданной группы «Гарин и гиперболоиды», которая вскоре изменит название на «Кино» и прогремит на весь Союз.

Находясь в тех же коридорах, в тех же стенах, в том же зале, до сих пор можно попытаться уловить царившую тут атмосферу творческого беспорядка на грани бардака, когда концерт, находящийся на грани срыва, приходилось спасать всем рокерским миром. А Алексею — даже со сломанной ногой.

Здесь не было забытых героев, каждый каким-то образом прославился, неталантливых людей там не было. Вспоминает фотограф Валентин Барановский. Ещё один тихий герой ленинградского андеграунда. Для которого рок в прямом смысле — судьба.

Первые экземпляры первых плакатов ленинградских рок-групп, ещё с типографскими цветопробами, выставленные сегодня в галерее Шемякина. Лишь некоторые из тысяч его снимков рокерского закулисья, куда профессиональный фотохудожник Барановский попал по совету жены Нины — литредактора рок-клуба. И стал ленинградским рок-фотолетописцем Сегодня эти домашние и концертные кадры рок-звёзд — целая эпоха для изучения, о которой тогда никто и помыслить не мог.

Это сегодня фотография кажется чем-то обыденным, массовым, повседневным. А в 70-х и 80-х был целый мир со своими творческими группами, и клубами. В 1972 году в фотоклуб Выборгского дворца Культуры был принят Александр Китаев. Уже с 78-го он официально будет работать штатным фотографом предприятия «Адмиралтейские верфи», а неофициально — заниматься творчеством.

Тогда в перечне официальных мероприятий не было понятия «фотовыставка». И критика была жёсткой. Смелову, например, пеняли на то, что социалистический город не может выглядеть так мрачно. Но его буквальный «Ленинград Достоевского» станет широко известен сначала за рубежом, а потом и у нас.

Позднее, уже в постперестроечные годы и Александр Китаев выпустит свой «Город без Кумача» и станет классиком фотоискусства. Которое раньше как искусство никто и не воспринимал.

Так и получилось, что андеграунд Ленинграда был не просто оппозицией, бунтарством против официального утверждённого искусства. Он был им как раз и порождён. Те, кому не хватало места в очерченных рамках, таланты, мечтатели, своего рода чудаки. Громкие звёзды и тихие герои, не только вошедшие в историю нашего города и нашей страны, а во многом и написавшие её.