Какая история скрывается за каждым муралом и мозаичным панно? Кем и как они были созданы? И как их сохраняют сегодня? Репортаж Антона Цумана.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Продолжим тему сохранения исторического наследия нашего города и посмотрим на стены. На стены наших петербургских домов. И этот репортаж мы так и назвали — «История на стене».

Как часто мы видим уникальные панно на стенах старых домов эпохи Ленинграда и дореволюционного Петербурга? Кто создавал их? О чем они хотели сказать? И как по этим огромным произведениям в камне можно изучать историю нашего города? Безумно увлекательная тема. Давайте пройдём по городу и посмотрим на них. Антон Цуман выступит в качестве нашего гида».


Этот дом на площади Стачек был достроен в 1905 году. Так что его можно по праву считать свидетелем всех трёх революций. Мимо него проходили первые рабочие демонстрации, а в его квартирах собирались первые революционные кружки. Поэтому неудивительно, что брандмауэр этого дома часто использовался для агитации, пропаганды всю советскую эпоху. В 30-х годах это был рабочий с красным знаменем, позже — большой портрет Иосифа Сталина, в 50-х — реклама сберкасс. А в 65-м году к юбилею революции площадь украсило это панно — дипломная работа выпускника Мухинского училища Рифката Багаутдинова.

Краевед Андрей Кулик поясняет: композиция — собирательный образ всех трёх революций. Здесь и «кустодиевский» гигант-большевик с красным флагом, и первые тайные собрания рабочих, первые листовки, решётка зимнего дворца, свидетель кровавого январского расстрела. И даже фонарь — и тот имеет символическое значение. Именно такими газовыми фонарями в те годы освещались рабочие окраины Петербурга.

Вот раненный солдат — как будто отсылка к картине «Смерть комиссара». Да, в годы создания панно любой ребёнок мог без запинки ответить, про что эта работа, искренне переживая за каждого из изображённых здесь. А какие ассоциации оно вызывает у современных детей? Это лишнее доказательство, что времена изменились. Революция окончательно стала историей. Но на то оно и искусство, чтобы даже в другую эпоху рождать новые смыслы.

Боткинская, 1. Адрес совершенно не связанный с космонавтикой. Тем не менее, адрес «космический». Благодаря этому мозаичному панно — человек и звёзды. Как будто иллюстрация к страницам советской фантастики, которая в 60-е годы буквально на глазах становилась реальностью.

Автор этой работы, заслуженный художник России Валентина Анопова, вспоминает: к 50-летию революции был массовый заказ на монументальные муралы о достижениях Советского Союза. А главным достижением Валентина Акимовна и сегодня считает полёт Гагарина. Рассказывает, в первых вариантах предполагалось подписать работу стихами Ольги Берггольц. И одной из первых, кто увидел эскиз, была именно она.

Но в ходе корректировок, замечаний худсовета эти строки так никогда и не были написаны. Однако знаки 12-ти созвездий, которые тогда вызвали непонимание и критику молодой художнице, удалось отстоять. Поэтому панно и получило «народное» название «гороскоп», хотя создавалось в те времена, когда в гороскопы ещё никто не верил.

Так и получается, что искусство, даже монументальное и сделанное на заказ все равно остается прозорливым взглядом сквозь эпохи.

Этот мурал на улице Чапыгина стоит его рассмотреть — сразу вызывает вопросы. Три головы, но ног почему-то четыре, на одной из них — то ли действительно шесть пальцев, то ли особенность художественной техники «сграффито» — в переводе «процарапывание». Именно так штрихами и линиями работал молодой художник Борис Аксельрод. Краевед Милана Ковалькова рассказывает: мурал «Дружба» появился для украшения построенной рядом одноименной гостиницы в конце 50-х годов. Да, во внутренней политике СССР это время действительно можно было назвать оттепелью, а вот в заявлениях на международном уровне сквозил арктический холод. И, конечно, политические события не могли не отразиться и в искусстве. Так и видели дружбу народов за год до высшей точки геополитического напряжения — Карибского кризиса.

Вот такая она — дружба времён самых напряжённых отношений между СССР и США. Но уже в 70-х, в эпоху брежневской «разрядки», лидеры сверхдержав пытались договариваться и даже приятельски подкалывать друг друга.

И вот оно — монументальное олицетворение дружбы 70-х. Барельеф на одном из домов Большого Сампсониевского проспекта, на то время улицы Карла Маркса, который изначально проектировался как общежитие. Дружба, которая в те годы получила свой архетипический символ — дерево. Здесь уже и Африка, и Азия (в лице Индии), и Америка в виде представителей коренных народов. А в композиции можно уловить ассоциации и с олимпийскими кольцами, и знаменитым «Танцем» Анри Матисса.

Искусствовед Елена Байгузина рассказывает — в монументальном советском барельефе можно найти отголоски стиля раннего возрождения. Что неудивительно, как и выбор темы танца. По одной из версий, автором этого барельефа был художник-монументалист Юрий Пугачёв, который много лет преподавал рисование в Академии имени Вагановой.

Вот так, казалось бы, простой советский барельеф может открыть целую палитру новых смыслов, чувств и даже предчувствий.

Ковенский переулок, 12. Одна из первых в Ленинграде школ олимпийского резерва. Почти одновременно с её открытием в 1967 году на её брандмауэре разместилось мозаичное панно, которое одновременно можно назвать и предчувствием триумфальной для СССР Олимпиады 72, и отражением культа спорта тех лет.

А вот так это панно выглядело ещё 3 года назад. Выщербленное, со значительными утратами. В ходе капитального ремонта его планировали и вовсе демонтировать. Но вмешались неравнодушные жители района, которые обратились напрямую к губернатору Санкт-Петербурга. Губернатор постановил. Панно — спасти. Спасали, и правда, всем миром. И власть, и жители, и специалисты академии имени Штиглица, где когда-то панно и было создано.

Мастерские кафедры монументальной живописи академии Штиглица, или как его называли советское время — Мухинского училища. В этих стенах создавались монументальные шедевры Ленинграда и учились те, кто их создавал. Профессор кафедры Александр Васильев — один из тех, кто возвращал панно «Спорт» — рассказывает: материал, из которого оно сделано, исчез вместе с СССР. Утраченные технологии пришлось возрождать фактически с нуля. Вот так на примере лишь одного панно можно увидеть сразу две драматичные борьбы: и спортивную, и настоящую борьбу за жизнь.

Трамвайное кольцо в начале Тихорецкого проспекта. На здании напротив него нет ни крупной вывески, ни опознавательных знаков. Лишь гигантская мозаика, глядя на которую невольно спрашиваешь себя — что это? Очередное творение какой-нибудь нейросети?

Нет. То, что сегодня можно принять за проделки искусственного интеллекта, отражает назначение здания. Институт цитологии Академии наук. Здесь изучают живые клетки. А клетка — самое малое живое существо, читай — основа мироздания. Именно такие мысли возникают при взгляде на работу художника Владимира Лащинина, созданную на излёте советской эпохи.

Зять художника Владимир Дементьев рассказывает, как сам помогал своему тестю в мастерской, обсуждая при этом новости, политику, литературу. Но не творчество. Истинный смысл художник оставил в секрете. Так что каждый зритель придумывает свой. Один увидит сотворение мира, другой — драму времён перестройки. Именно это и отличает подлинное искусство.

Такие они — монументальные произведения, запечатлённые на глухих стенах петербургских домов, созданные в разные годы, разными художниками и различной тематикой. Их все объединяет одно. Каждый из них — страница в книге истории нашего прошлого, которая помогает нам чуть лучше понять настоящее.