Газеты того времени изучил Павел Никифоров
Павел Никифоров, корреспондент: «В четверг утром, 26 октября, все газетные стенды были заклеены исключительно социалистическими газетами, и одной из главных была газета "Деревенская беднота". На первой же полосе было напечатано обращение ко всем горожанам: "В Петрограде власть в руках военно-революционного комитета Петроградского Совета. Единодушно восставшие солдаты и рабочие победили безо всякого кровопролития. Правительство Керенского низложено… 25 октября 1917 года, 10 часов утра"».
День, когда в городе свершилась социалистическая революция был хмурым. 25 октября температура в столице колебалась от +2 до -3°С, ветер был южным 5-7 метров. Моросил холодный дождь.
Павел Никифоров, корреспондент: «К 1917 году Петроград массово переходил на электрическое освещение. Но в октябре оно уже работало с сильными перебоями, и город погрузился во мрак. В газетах все время встречаются объявления об отмене концертов и спектаклей. Вот, например, "Петроградский листок" от 25 октября: "По причине перерыва электрического тока в театре К. Н. Незлобина "ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ" к постановке не готов… Лица, не желающие сохранить за собой билеты, благоволят получить деньги обратно … в кассе театра до 26-го октября».
Но 26-го никто не пришёл возвращать билеты. Театра Незлобина на Офицерской улице давно нет – на месте «Луна-Парка» стоит стадион Института физической культуры Лесгафта и концертный зал Мариинского театра, а сама улица сменила название на Декабристов. Кстати, в «Луна-парке» на Офицерской на американских горках любил кататься Александр Блок. Жена поэта даже жаловалась, что он «докатывается до сумасшествия».
Павел Никифоров, корреспондент: «В эти октябрьские дни происходило много странного и необычного. Вот, заметка "БРОНЕВИК В ФОНТАНКЕ". В дни переворота с Семеновского моста упал в Фонтанку броневой автомобиль №5, с надписью "Боец за право". Все бывшие в автомобиле погибли. Броневик и сейчас хорошо виден с набережной и моста».
Осенью 1917-го в городе резко повышается преступность. Один из номеров «Петроградского листка» выходит с иллюстрацией под названием «Как нас грабят» на целую полосу. В шорт-листе самых популярных преступлений тех дней: 1) речные пираты на Неве; 2) самозваный обыск мнимыми милиционерами; 3) расплавка кассы новейшим способом и 4) похищение с автомобиля! Орфография и стиль сохранены.
Павел Никифоров: «Яблоки, кому яблоки?! Яблоки! "Петроград завален яблоками: во фруктовых магазинах их целые горы, на улице торгуют яблоками тысячи людей. Яблоки дороги: за десяток их, стоивший прежде 40-50 коп., приходится платить 3-5 руб., то есть вдесятеро. Публика жалуется на дороговизну, но усердно раскупает фрукты". Яблоки! Кому Яблоки?!».
Но ничто так не рассказывает о времени и его духе, как реклама. На последней полосе «Петроградской газеты» от 5 ноября целая россыпь крайне говорящих объявлений: «Хиромантка М.А. Фролова. Предсказываю прошлое, настоящее и будущее. Сеанс 3 рубля». «Пылесос, щенки, телефон, бритвы, карандаши…» – вполне актуальный и сегодня набор. И еще: «Покупаю Зубы, искусственные, старые и даже ломаные челюсти. Плачу за зуб от 1 рубля до 5»". И зачем этому человеку нужны были ломаные зубы?
Павел Никифоров: «Алло… Аллоо!? Со связью в Петрограде в 20-х числах октября было все крайне сложно. Так на первой полосе газеты "Вольность" от 26 октября была написана заметка "Московский телефон": "На телефонной междугородней станции нам заявлено: "по распоряжению военно-революционного комитета все переговоры с Москвой запрещены". Полная информационная блокада…».
И в этой же газете ниже: «Передают, хотя мы и лишены возможности проверять слухи, – что в Москве образовано новое правительство из общественных деятелей". В эти осенние дни только слухам и оставалось верить.
Павел Никифоров: «На следующий день после переворота Петроград проснулся совсем другим городом. Вот как этот день описывал "Петроградский листок": "27 октября. Пятница. Небывалые хвосты у стоянок газетчиков; Закрыто большинство магазинов. Сокращение часов подачи электрического света заставляет запасаться керосином, а цена доходит до 28 копеек. Закрыты почти все рестораны, тысячи не ведущих хозяйства переходят на сухомятку и чай. Правильно работают лишь трамваи».
Впрочем, кроме трамваев, в городе никакого другого транспорта и не осталось. Вот такой он октябрь 1917 – и был. Со стрельбой на улицах, без телефонной связи и электрического освещения, но зато с идущими строго по расписанию трамваями.