В 21 веке в Петербурге появились 25 новых театров, что говорит о том, что наш город, возможно, не утратил статуса «Театральной столицы». Но, оказывается, статистика хороша только для формальной отчётности. А как театры живут, или выживают, почти никто не знает. Репортаж Натальи Бандуриной.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Этот человек не имеет ничего общего с театром. Он парикмахер-стилист, но совсем скоро ему предстоит сыграть спектакль».

Автор театрального эксперимента — режиссер и продюсер Юрий Щелканов. Его теория гласит: из каждого даже самого зажатого и неуверенного в себе человека можно сделать актера, да так, что на его спектакль купят билеты.

А актер, в свою очередь, может быть парикмахером. Да, они бросили вызов всему театральному Петербургу, который, на их взгляд, переживает не лучшие времена. А эти ребята требуют перемен.

Юрий Щелканов, режиссер-постановщик, автор идеи: «Сейчас очень сложно найти хороший спектакль, потому что авторов у нас нет, все либо ставят классику, я ничего не имею против, но классики писали о современности, а мир очень быстро меняется, нам нужны современные авторы».

Но мы еще вернемся к этому эксперименту. Посмотрим, откликнется ли зритель. Нужны ли ему вообще такие. Но для начала хочется понять, ходят ли вообще в театр, а главное в какой.

Наталья Бандурина, корреспондент: «Лично для меня театр начинается с кассы. На любимые спектакли покупаешь билеты заранее, но можно и экспромтом. Чтобы понять, какие сейчас постановки в тренде, можно узнать, поработав здесь всего один день».

Как показала практика, за билетами не идут — их заказывают либо на сайте, либо по телефону. И делают это очень активно. А тот единственный посетитель, который зашел, к сожалению, ушел ни с чем.

Классику, говорят в кассе, выбирают два типа людей: настоящие ценители оперы и балеты и те, кто ну ничего в этом не понимают. Одни и другие обычно идут в Мариинский театр. Это целая вселенная внутри одного города. Со своими постоянными обитателями и законами.

Марина Владимировна — театралка с 60-летним стажем. Одна из тех, кто не останавливается в буфете, она лучше любого критика может говорить о новых именах и постановках. Но попасть на спектакль не всегда получается. Дорого. Сегодня в зале благодаря льготным билетам. Именно для таких, как она, выкладываются по полной артисты.

Виктория Терешкина, прима-балерина Мариинского театра: «В Петербурге, чтобы получить в конце аплодисменты, это нужно очень постараться, если ты это получаешь, значит хороший был спектакль».

Другая категория театралов — могут до своих мест и не дойти вовсе. Для них сделать селфи на фоне красивых стен уже — достаточно.

А если серьезно, такой сцены, как эта в Петербурге, больше нет. Сложная инженерная конструкция высотой с 6-этажный дом и минус тремя этажами, здесь есть место даже для лошадей, которые играют в спектаклях.

Мариинский, Михайловский, драматические Александринка и БДТ и еще пара-тройка театров с федеральной судьбой. Это значит, госфинансирование, которое позволяет сконцентрироваться на искусстве и не думать о хлебе насущном. Хуже дела обстоят с теми театрами, которые такой поддержки не имеют. Скромный по всем параметрам театр «Особняк» — это небольшой зал на 30 человек, билеты максимум по 500 рублей и полная свобода в выборе репертуара. Тем и счастливы, говорят актеры.

Дмитрий Поднозов, актер театра «Особняк»: «Трудно на самоокупаемости, приходится и свои деньги вкладывать, но так а чего о трудностях то говорить? Речь не о богатом и бедном, так… Выживаем…».

За последние 20 лет в Петербурге появилось 25 новых театров. Но о них никто ничего не знает. Критик Жанна Зарецкая ставит диагноз: у нас нет театральной жизни, а Петербург больше не театральная столица.

Жанна Зарецкая, театральный критик: «А что такое театральная столица? Это то место, где создаются события, на которые едет весь мир вся страна, но сейчас наш город не отвечает этому статусу».

Два полюса, две крайности театральной жизни города. Сыто, успешно, федерально и скромно, в большей степени, в ладу с собой. Правда есть нечто посередине — постановки больше любимые театроведами, нежели зрителями. Тот случай, когда не каждый готов воспринимать Евгения Онегина, выливающего молоко на Ленского, и мадам Бовари, бьющуюся в конвульсиях.

Тем временем, возвращаемся к театральному эксперименту Юрия Щелканова. Стилист, тоже Юра, уже не просто говорит заученный текст, а пытается его прожить. Вместе с ним на сцене все непрофессиональные актеры, тоже парикмахеры. И по сути все это можно назвать одним словом — самодеятельность, слово почти ругательное в последнее время, но в 60-х народные театры — это модно и доступно. Помните как у Рязанова? «А не замахнуться ли нам а Вильяма нашего, на Шекспира?»

Сегодня народные театры — это в основном танцевальные студии. Чудом в лихие 90-е уцелел ДК Горького. Но именно в этих классах начинала Нина Вишнева, а великий Григорович именно здесь, в ДК, поставил свой первый балет «Аистенок». Сегодняшние артисты самодеятельности — менеджеры и IT-технологи, может они и есть самые искренние актеры, потому что делают это для души?

Спектакль вот-вот начнется. Нет ни одного свободного места, а зрители садятся даже в проходе. И это не знакомые и родственники — это люди, которые купили билеты на неизвестного им актера, да и не на актера вовсе. Парикмахера. За кулисами пытаются не показывать волнения.

45 минут на одном дыхании. И аплодисменты. Видимо, попали в точку — зритель хочет, чтобы с ним разговаривали, искренне, со сцены. А актеры хотят, чтобы их услышали. В том числе и те, от кого зависит их судьба, а значит судьба знаменитого на всю страну бренда — театральная столица, петербургского бренда.