Как движется современное искусство и что им движет – поискать ответы на эти вопросы можно в «Севкабель Порту», где начала работу выставка «Формы движения». Она в некотором смысле идейно дополняет экспозицию, открывшуюся неделей ранее в «Манеже».
Здесь также речь идёт о кинетическом искусстве, о преломлении идей авангарда в современных практиках. Но если «Манеж» ведёт обстоятельный, богатый и красочный рассказ, то в «Севкабеле» – выставка-панк. Угловатая и где-то сбивчивая, но искренне мечтающая показать, как интегрировать арт-объекты в современную городскую среду.
Реконструкция легендарного махолёта «Летатлин» здесь соседствует с проектами рано ушедшего из жизни уличного художника Паши 183, оммажи Лисицкому – с экспериментами на тему взаимодействия природы и человека, современной эксплуатации и даже ироничным перерождением афинской школы в российских реалиях. Движется – как этого чаще всего ожидают от кинетического искусства – на этой выставке не всё. Зато многое подталкивает… зрителя к рассуждениям, уходящим корнями к авангарду, о формировании нового жизненного пространства и нового общества.
Если отправитесь на Васильевский остров, то советую заглянуть ещё и в Новый музей на выставку Арона Зинштейна. Удивительного художника, каким-то необыкновенным образом видящего наш угрюмый город только в ярком цвете. Корреспондент телеканала «Санкт-Петербург» Катерина Картузова побывала на открытии экспозиции.
Одни называют его русским Матиссом. Другие считают, что его картины имеют терапевтический эффект. Полвека мастер Арон Зинштейн посвятил классической живописи. С лёгкостью экспериментировал с маслом и гуашью, с росписью по фарфору и гравюре. Однажды место холста занял рекламный баннер.
Арон Зинштейн,художник: «Для меня баннер стал неким эталоном возможностей в живописи, в движении. И то, что краска льется, что она растекается, она мне дает возможность работать. В начале я делал небольшие работы, но когда я вошел в это, я не мог остановиться. Я делал баннеры, которые мне давались. Чем больше казался масштаб, тем больше у меня появлялась какая-то энергия».
Он работает только с отслужившими свой век баннерами. Они долго не простаивают: один быстро сменяет другой. Масштабность полотен требует открытого пространства, поэтому мастерская художника находится в пригороде, в Кавголово.
Арон Зинштейн изображает жизнь, которую видит вокруг себя. Пейзажи Ленинградской области и любимый Петербург – соборы, мосты. Персонажами его картин становятся его близкие, случайные прохожие, а иногда и узнаваемые люди.
Ирина Карасик,искусствовед, историк искусства: «Такое ощущение, что у Зинштейна есть такая идея фикс – попробовать уловить, записать все возможные ситуации, которые происходят с людьми в городе, на природе, с самой природой. Такая совершенно неутомимая энергия творческая, которая ему свойственна на протяжении всей жизни, которая только усилилась. Ему всегда хотелось вместить в свои работы очень много всего и закрепить свой темперамент, в котором не было никаких ограничений. Пожалуй, в баннерах это есть. Видим все эти волнения души, движение руки».
Изабелла Белят,искусствовед: «Все его картины – это вот такой ансамбль клякс! Такая гармония этих клякс! Они так воспринимаются: человек- клякса, дерево, цветок – клякса. В этом есть какое-то ощущение небрежности, непредсказуемости, неопределенности и естественности поэтому. В этом соотношении гармонии и клякс – поток жизни».
При всей, кажется, легкости техники баннеры имеют множество особенностей. Их полимерная основа, предназначенная для печати, не впитывает «живую» краску. Поэтому она ложится неровно, стекая потоками. Но Арон Зинштейн эту особенность превратил в преимущество. Типографские надписи он смешивает с красочными слоями.
Арон Зинштейн,художник: «Реклама написанная проглядывает. Иногда мне хочется что-то оставить. Я оставляю. Это происходит некоторое взаимодействие того, что делает художник, и того, что осталось кем-то рекламированное. Например, я написал девушку. Девушка оказалась не просто, а с книгой. Я так оставил надпись: «в книге все написано чисто». Многие не представляют, что это было уже. Наложение одного на другое».
Сочные, живые, без намёка на грусть. Эти картины художник редко выставляет на показ. От этого они ещё больше вызывают интерес. Арон Зинштейн говорит, что сейчас он на пути к живописи больших масштабов. Какой материал для эксперимента следующий? Скоро увидим!
