Очередная победа градозащитников — во дворе дома 46 на улице Марата, сохранят историческое булыжное мощение. Об этом активисты уже договорились с местным муниципалитетом. Дореволюционные булыжники обнаружили во время ремонта дорожного покрытия. Подобные находки также были обнаружены на улице Петрозаводской, а еще раньше, год назад, во дворе дома 39 на улице Римского-Корсакова. Репортаж Натальи Бандуриной.
Наталья Бандурина,корреспондент: «В любой детективной истории, как известно, важны самые незначительные подробности. И зачастую разгадка тайны может находиться прямо под ногами. Секретами большого города порой делятся камни».
Небольшую площадку выложили булыжником, как будто специально такого размера, чтобы сюда смог встать легковой автомобиль. Этакая стилизация под 18 век. На самом деле, это не парковочное место, а пример музеефикации старинной мостовой и личная боль градозащитницы Анны Капитоновой. Потому что планировалось одно, а получилось как всегда.
АННА КАПИТОНОВА,градозащитник, член правления петербургского отделения ВООПиК: «Это пародия какая-то. Здесь все должно быть по-другому. Помимо просто выложенных булыжников здесь были еще дождевые дорожки, сейчас это совсем не похоже на то, как это было до революции».
Это булыжное мощение открылось во дворе доходного дома Семенова во время ремонта дорожного покрытия, и управляющая компания камня на камне бы не оставила, если бы не инициативные жильцы, которые буквально живой стеной встали на пути экскаватора, который уже собирался увозить булыжники на свалку. В итоге удалось договорится с тем условием, что небольшой участок мостовой все же останется. Тогда никто не знал, что его будут эксплуатировать, а ведь эти камни и Пушкина помнят, и Достоевского.
АННА КАПИТОНОВА,градозащитник: «Это магия, когда расчищаю один камушек, другой, то я ощущаю это прикосновение к истории. Я вижу этих людей, которые здесь были».
Почти полностью заросшая травой площадка перед зданием 12-ти коллегий – ее оставили и охраняют только потому что булыжная кладка является частью неоспоримого памятника архитектуры, и это чуть ли не единственный пример нормальной и правильной музеефикации такого объекта во всем городе.
МАКСИМ ГЛУХОВ,археолог: «Это оставление объекта в том самом виде, в котором оно существовала всегда. Это подлинное мощение, начало 18 века, именно поэтому его и решено было сохранить, возможно, оно перекладывалось в разные времена, но оно подлинное».
В центре, почти в каждом дворе под асфальтом покоятся вот такие ровесники Петербурга. И у каждого из них своя уникальная судьба. Их привозили на баржах и на обозах со всей страны. Это не просто булыжники — это пропуска в город, которые ввел еще Петр I. На этих камнях вершилась судьбы людей и всей страны.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Асфальтовое покрытие только отчасти передает ощущения и ту атмосферу о поездке в карете в отличие от неровного булыжного мощения, каким был Екатерининский канал, сейчас канал Грибоедова 1 марта 1881 года царский экипаж по дороге на Михайловский манеж, остановился здесь навсегда, как известно 7-го покушения царь Александр II не пережил».
Булыжная мостовая, та ее часть, на которой от рук террористов погиб царь-освободитель, увековечена под сводами собора Спаса на Крови – памятник событию, которое навсегда изменило ход истории России.
Проблема города на болоте в разное время решалась по-разному. Камни, безусловно, укрепляли грунт, но ходить и ездить по ним было неудобно, от таких поездок в экипаже потом подолгу отдыхали. Все эксперименты с дорожным покрытием первым на себе испытывал, конечно, Невский. В 1826 году для карет сделали что-то вроде выделенной полосы из дерева.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Идея с деревянными рельсами не прижилась, а вот другая инновация оказалась куда более перспективной – деревянные шестигранники, которыми был выложен Невский, решили проблему шума, а лошади не сбивали копыта о такой настил».
К слову, такими шестигранниками по примеру Петербурга стали мостить улицы Лондона. Там такое покрытие держалось десятилетиями, в нашем городе – до первого наводнения. 25 октября 1924 года Невский – одна большая делянка с разбухшими от воды пеньками.
В городе нигде больше не осталось такого деревянного настила, и только в Петропавловской крепости чудом уцелел его фрагмент.
Камень с красивым названием Габродиабас пришел на смену булыжникам и деревянным шестигранникам. Именно этот тёмно-серый оттенок идеально вписался в цветовую гамму вечно дождливого Петербурга. На Васильевском острове остались островки этого покрытия, когда пришло время его восстанавливать, надо было сильно потрудиться, чтобы разгадать технологию мощения начала 19 века. В итоге все делали вручную, разгадывая витиеватые узоры.
АЛЕКСЕЙ КУЛЕБЯКИН,начальник строительства компании-подрядчика: «Я бы даже сказал троекратно ручная работа, его надо было вынуть, складировать свести пыль, песок. Это всё везли на базу, возвращали каждый камень. Их тут порядка 300 тыс. штук».
В городе постоянно идут работы по ремонту сетей, во дворах меняют асфальт и каждый раз рабочие, снимая грунт, слой за слоем открывают историю Петербурга. Последний пример двор на улице Марата, 46. Снова булыжная мостовая, за которую вступились градозащитники.
МАРИНА ЗУБКОВА,историк: «Она уникальна тем, как уложена, и это не искусство в прямом смысле этого слова, но это нам рассказывает о том, как люди жили раньше, а если мы забываем об этом, то это как минимум сейчас говорит о нашем уровне культуры».
Асфальт, которым покрывают улицы и проспекты сегодня – надежный и прочный, но, к сожалению, безликий. Он стал неотъемлемой частью городского ландшафта и, конечно, никому в голову не придет восстанавливать повсеместно булыжное мощение или укладывать все брусчаткой, но сохранять хотя бы такие небольшие островки истории просто необходимо, ведь каждый такой камень может рассказать очень много про тех, кто жил и строил Петербург. Они и есть Петербург.
