АНДРЕЙ СМИРНОВ,ведущий: «Мовницы», «влазни», «мыльни» были известны на Руси приблизительно с X века. Поначалу это были скромные деревянные сооружения без излишеств, а со временем стали возводить изысканные архитектурные сооружения. При российских императорах здания для гигиенических нужд стали не просто местом, где помыться, о них смело можно сказать – бани как искусство.
По заказу Екатерины II в 80-е годы XVIII века архитектор Чарльз Камерон воссоздал в Царском Селе миниатюрное подобие римских терм: через Висячий сад прямиком из своих личных покоев императрица могла выходить к Холодной бане, затем прогуливаться вдоль колоннады по Камероновой галереи и по Пандусу спускалась в парк. Бани воссозданы по образу и подобию римских терм IV века. На нижнем этаже располагались специальные помещения для водных процедур, а в верхнем этаже находились шесть богато оформленных залов для отдыха и развлечений, которые стали называться «Агатовые комнаты». На оформление этого самого богатого убранства ушло 25 тонн мрамора и разноцветной яшмы.
НАТАЛЬЯ КУДРЯВЦЕВА,заместитель директора по реставрации ГМЗ «Царское Село»: И все эти три бани, которые перед нами расположены, за исключением турецкой бани, которая баня только по названию, а на самом деле это парковый павильон, а эти три бани использовались по своему прямому назначению. Холодная баня как императорская, Верхняя ванна как великокняжеская и Нижняя ванна как кавалерская мыльня, то есть для кавалеров и статс-дам. И они все были организованы по одному примерно плану — в центральном зале располагался бассейн для омовения, в угловых помещениях располагались собственно парные комнаты и залы для отдыха.
АНДРЕЙ СМИРНОВ,ведущий: В 1850–1852 годах по распоряжению Николая I на отдалённом мысе в юго-западной части Большого пруда был сооружён павильон «Турецкая баня», который стал последней постройкой на территории Екатерининского парка. Автором проекта, изначально задуманного как своеобразный мемориал Русско-турецкой войны 1828–1829 годов, стал архитектор Ипполит Монигетти, который избрал в качестве образца для павильона турецкую мечеть. Купол украсили рельефные орнаменты, а высокий минарет, увенчанный шпилем с полумесяцем, придал ему особую живописность.
Культ общественных бань существовал на Руси всегда, а в XVIII веке получил своё дальнейшее развитие в Петербурге. Конечно, строительству здесь бань придавалось особое значение, не говоря уже о том, что Пётр I извлекал из этого определённый доход в государственную казну, так как бани облагались очень высокими налогами.
В первой четверти XIX века в Петербурге насчитывалось около пятидесяти торговых, то есть общественных, бань. Одни из наиболее известных петербургскому фольклору были бани в Фонарном переулке, построенные в начале 70-х годов XIX века по проекту архитектора Павла Сюзора. Они принадлежали купцу 2-й гильдии Михаилу Воронину и прославились своим великолепным внутренним убранством — мраморными ваннами, зеркалами, пальмами, бьющими фонтанами, номерами на пять комнат. Бани считались лучшими в Европе. В народе их называли «Воронинские», или «Бани на Фонарях» или просто «Фонари», и пользовались они бешеной популярностью. Правда, слава о них ходила не самая лестная, и это связано прежде всего с репутацией самого Фонарного переулка — известного квартала красных фонарей.
Раньше на пятачке перед современной площадью Мужества в историческом районе Лесном сходились несколько улиц и располагались бани — в 1882 году их спроектировал всё тот же Павел Сюзор. 90 лет назад знаменитый советский архитектор Александр Никольский вместе с коллегами перестроили бани Сюзора. Экспериментальный проект Никольского напоминал летающую тарелку в стиле супрематизма. Здание-кольцо было двухъярусным. По контуру располагались банные помещения, а в центре — бассейн под стеклянным куполом. «Баня-шайба», как её называли местные жители, работала даже в годы войны. Первый спецстройпроект Никольского в духе ленинградского конструктивизма.
