«Пусть только мясник вымоет руки перед тем, как принести мясо». Так по мнению Бертольда Брехта рассуждают люди, выступающие против варварства в жизни, но не желающие протестовать против порождающих причин капитализма. Во времена все большей варварской его глобализации Брехт раз от раза доказывает репутацию самого актуального автора XXI века. Поскольку актуальность это не то, что автор все еще может нам сказать, что он значит для нас, а то, как мы, как наша современная ситуация, время – предстают в его мысли. И вот с родины драматурга артисты театра «Каммершпиле» привезли очень показательную версию «Барабанов в ночи». Ранняя пьеса Брехта, в которой уже наметилась проблема, занимавшая его всю жизнь. Много размышлявший о справедливости, он рано понял, что нельзя быть счастливым самому в окружении несправедливости и лжи. С чего же начинать: с себя или с окружающих? Сложный вопрос перезадает все новое время. На спектакле побывал корреспондент телеканала «Санкт-Петербург» Павел Богданов.
Фанерные стены, картонные перегородки и совсем небольшое пространство сцены. Так в мюнхенском театре «Каммершпиле» играли премьеру по пьесе Брехта «Барабаны в ночи» 100 лет назад. И ровно в таких декорациях ее восстановили уже в наше время. Такая игра – «театр в театре» – словно способ подчеркнуть условность происходящего в произведении, которое сам Брехт считал одним из самых своих слабых.
Кристофер Рюпинг, режиссер: «Я не люблю поздние пьесы Брехта. На мой взгляд, они слишком прямолинейны, слишком предсказуемы. А вот «Барабаны в ночи» – фантастическое произведение. Потому что оно о главном конфликте в истории человечества: выборе между общественным долгом и личным счастьем. А ведь это ключевой вопрос: для чего мы здесь? Чтобы просто быть счастливыми? Иметь семью, детей, дом. Или все же для того, чтобы попытаться изменить мир вокруг нас».
На эти вопросы пытается ответить главный герой – Андреас Краглер. Он вернулся с Первой мировой в страну, где чувствует себя лишним, которая толкнула его на баррикады народных волнений. Но не ждут его и дома. Возлюбленная Анна собирается выйти замуж за предприимчивого Фридриха Мурка и вскоре родит от него ребенка. Все меняется в одно мгновение, когда оскорбленный Краглер покидает дом, забирает с собой любимую женщину, оставляя соперника сгорать от горечи потерь.
Нильс Канвальд, актер: «У меня нет ответа на вопрос: а почему Анна не выбрала Фридриха? Перед каждым спектаклем я думаю: а почему она уходит? Наверное, только потому, что так написано в пьесе. А если вы спросите меня: я на стороне своего героя? Смотрите сами: он зарабатывает деньги, он любит девушку, он женится на ней. И тут появляется человек, который пропал на много лет. Вот как бы вы поступили, окажись в этой ситуации».
Вибке Пульс, актриса: «Она любит обоих. Но это разные типы любви. Любовь с Краглером идет из самой глубины сердца, это некий образ любви, созданный в ее голове, а с Фридрихом ей хорошо здесь и сейчас. И если бы Краглер не вернулся, у них была и бы семья, и личное счастье».
Вторая часть выдержана в сюрреалистических тонах. Герои в футуристических нарядах произносят бессвязные реплики, которые перерастают в призыв к революции. Отбросив все политические реалии того времени, Кристофер Рюпинг вычленил из пьесы Брехта фразы, которые делают ее невероятно актуальной, если вспомнить, например, движение антиглобалистов. У спектакля два разных финала. Один – как у Брехта, где Краглер выберет не революцию, а спокойствие и уют в постели с любимой. А в другом – он личному счастью предпочтет борьбу за справедливость. Причем эти финалы играют в разные дни.
Кристофер Рюпинг, режиссер: «Если бы я соединил два варианта финала в один спектакль, они бы шли один за другим. И зрители могли бы решить, что именно второй финал правильный, что это мой вывод. Таким образом, первый финал был бы отброшен. Это было бы слишком предсказуемо».
Революция или любовь? На этот вопрос, по мысли создателей спектакля, каждый должен ответить сам. Но есть еще одна проблема: когда мы произносим эти два слова, всегда ли мы четко понимаем, о чем говорим? И сто лет назад, и сейчас. Если нет, тогда и выбирать бессмысленно.
