Трудно представить себе другого композитора, который более воплощал бы в своем творчестве суть театра, чем Николай Андреевич Римский-Корсаков. Хочешь – драму, хочешь – легенду, хочешь – 4 часа, а хочешь – 40 минут, и всё это – Римский-Корсаков! Менее десяти лет отделяют его драму «Моцарт и Сальери» на неизменный текст Пушкина от символической сказки «Кащей Бессмертный». И вот обе эти оперы, такие разные, на одной сцене. И в один вечер.
Вячеслав Стародубцев,режиссёр: Там есть прямые параллели. Сальери как бы травит Моцарта, но в моём спектакле — это большой вопрос. Ну и Кащеевна — она готовит напиток для Царевича, и она опаивает его. И здесь прямая параллель.
Пушкин был «наше всё» уже в 19-м веке. Желая, чтобы «Моцарта и Сальери» пели, Римский-Корсаков брался за рискованное предприятие, уйдя от арий и ансамблей и предоставив слово – слову, прежде всего. Да и сегодня, когда мы смотрим инсценировку этой камерной оперы, не покидает сомнение: что поставил режиссёр – пушкинскую трагедию, либо то же самое, только дополнительно распетое Римским-Корсаковым?
Вячеслав Стародубцев,режиссёр: Римский-Корсаков добавил потустороннего шика и логичности этому тексту. Пушкинский текст подпитан этой музыкальной, невероятной энергией.
«Моцарта и Сальери» можно понять или не понять на тысячи ладов. Одно из пониманий даёт нам режиссёр, наполнив постановку символическими предметами, из коих главный здесь — горящие книги.
Пётр Окунев,художник-постановщик: Книги сгорают — это как сгорает искусство. Это что-то очень важное, ценное, то, что мы не услышали после смерти Моцарта, что он мог бы ещё сделать.
Во второй опере,«Кащее бессмертном», тоже достаточно режиссёрских символов-намеков. Так, магический круг, которого придерживаются персонажи оперы, выложен алыми розами – напоминание об опере Вагнера «Валькирия», в которой воинственная дева зачаровано спит, окружённая кольцом огня. Да и шлем у дочери Кащея похож на германский.
Екатерина Сергеева,солистка Мариинского театра, лауреат международных конкурсов: Все, когда меня увидели в шлеме, сказали — о, ты валькирия! Тут очень важна пластика, как мне кажется, и должна присутствовать некая сказочность.
виктор высоцкий:  «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Так считает пушкинский Моцарт. И хотя история искусства богата свидетельствами обратного, тем не менее, в Международный день театра и в года 175-летия со дня рождения Римского-Корсакова хочется думать, что это именно так.
