«Уроком нравственности для русского общества» назвал Николай Карамзин свою сентиментальную повесть «Бедная Лиза». Преподнесенный в конце XVIII века, этот урок был встречен просвещенной публикой с восторгом. А что же теперь? Другое время, другие нравы, и «Бедная Лиза»,кажется, если и воспринимается как урок, то именно школьный — назидательный, обязательный и немного занудный.
С этим готов поспорить режиссер Марк Розовский. «Бедная Лиза», поставленная на сцене тогда еще ленинградского Большого драматического театра, принесла ему известность. Теперь, 45 лет спустя, Розовский вновь обратился к повести. Он уверен — театр не может изменить современные нравы, но может рассказать, что такое любовь и обман, грязь и чистота, вера и идеалы. Вячеслав Резаков внимательно проследил за этим рассказом и сделал свои выводы.
Самое страшное в пошлости – это невозможность объяснить людям, почему история, которая казалось бы битком набита благородными чувствами и состраданием, гораздо хуже тех, что считают дешевкой.
Карамзин – классик, но сегодня каждая деталь выглядит пошло. Невинная цветочница встретила красавца богача. Любовь-морковь, свиданья при Луне. Он имел ее для души, покуда не сорвал ее цветочек. Тогда завяли помидоры, он женился на деньгах старухи, она бросилась в пучину вод. Вот! И дело не в манере изложения. Рассказать такое всерьез можно только закрыв глаза на
Пушкина, Толстого, Чехова — всю литературу после Карамзина. Им мучают
самых безответных — школьников. Поколению за поколением выносят бронзовый шедевр сентиментализма, слегка меняя политический респект.
Сентиментальность может быть достоинством. Вот только на сцене играют не пастораль, а водевиль, если не сказать фарс. Персонажи то и дело игриво намекают залу на толстые обстоятельства и, наоборот, конфузятся, раздеваясь на дистанции настолько нелепой, что парадоксальным образом включают в сцену близости весь зрительный зал. Конечно, сама история любви здесь требует пояснения. Но то, что «крестьянки любит умеют» как раз объяснять не надо, вопрос — способны ли на бескорыстное чувство представители элит? Протягивая на прощанье Лизе сторублевку, он сам называет их отношения производственными. А ее — бедная Лиза? Нет, это он – богатый Эраст!
Конечно, нет ничего пошлого в самой истории несчастной любви, как нет ничего пошлого в настоящих цветах. Их всегда будут любить настоящие девушки. Их и мальчиков. А настоящие мальчики — восхищаться их романтической чистотой. Люди остаются людьми, но изображения их слишком часто повторяются. В очередной Лизе мы видим лишь тысячную копию с картины романтической поры. Только Марк Розовский на сцене ТЮЗа поставил четвертую, кажется, версию спектакля. Зачем? Вероятно, в надежде, что кто-то воспримет эту историю услышанной как в первый раз. Бедная Лиза продолжает страдать — так и хочется сказать — назло искушенному зрителю.
Хохотом зал встречает слова известной песни. Но хотя нас давно от нее тошнит, настоящие ландыши нежны и прекрасны.
