Об утраченном храме и о жизни карельского города до и после пожара – репортаж Марии Евсюковой.
Евгения Котой: «Вот еду я на автобусе и первое, что я смотрю: если я глазами найду нашу церковь, значит, у меня все будет хорошо, и у моих детей все будет хорошо. И если я не увижу, то мне как-то, думаю, не то…»
Теперь Евгении Котой больше некуда ездить. Правнучка бывшего старосты Успенской церкви уже неделю не может спать спокойно. В 1937 году ее прадед Федора Перласова за веру в Бога попал под репрессии. В тот же год вину отца на себя взял Александр Федорович. Его расстреляли. Гибель Успенской церкви Евгения Котой сравнивает со смертью родного человека.
Евгения Котой: «Вернулась эта боль потери мамы, почему? Прошло уже несколько дней, я просыпаюсь ночью и думаю, мама умерла что ли. Я не могу злиться на этого мальчика. Я думала, что это взрослый, а когда узнала, что это мальчик. У меня чувство обиды за него, жалости какой-то и горько».
Поджог 15-летний подросток готовил на этой заброшенной птицефабрике. Проход заложен строительным мусором. По словам друга Игната Шарапова, подросток носил только черную одежду, часто говорил о сатане и предлагал сверстникам вступить в его секту. В этом зале подросток проводил магические обряды.
Дьявольская символика и статус «Аве Сатана» – так выглядит страница школьника в одной из социальных сетей. На фотографиях — пентаграммы, горящие храмы и сломанные кресты. В подписках – 62 оккультные группы. Раньше с балкона квартиры бабушки, у которой гостил школьник, открывался вид на мыс, где стояла Успенская церковь. После того, что сделал внук, женщина не выходит на улицу, к двери подходит муж.
Место пожара жители Кондопоги обходят стороной. Поверить в то, что церкви больше нет – никто не может. Еще сложнее забыть, как 42-метровая свеча пылала на ветру. Деревянный храм простоял несколько веков, а сгорел всего за 45 минут.
Иван Якушенко, житель г. Кондопога: «Пасмурно было, понимаешь. И так горела, страшное дело. Вот так. Просто не знаю. Ну что ж теперь тут смотреть, теперь все, никто ее больше такую не построит. Уже мастеров таких нет».
В новейшей истории России это одна из самых значительных культурных утрат. Здание церкви было построено на закате русского деревянного зодчества и стало лучшим в шатровой архитектуре 18 века. Плотники использовали визуальный прием – издалека церковь казалась стройной и маленькой, вблизи – вырастала и захватывала дух каждого, кто к ней приближался, вызывая почти волшебное ощущение полета.
В первозданном виде сохранился и пятиярусный иконостас в стиле барокко. Создал его Ерофей Космозерский. Кондопожского мастера сравнивают с Андреем Рублевым. Теперь его работы можно увидеть только на редких видео и фото.
Мария Евсюкова, корреспондент: «Фрагменты алтарной стены и кучи головешек, это все, что осталось от успенской церкви. Если прислушаться, то едва уловимо легкое потрескивание бревен, словно белая лебедь Русского Севера хочет еще что-то сказать, словно ее песня еще не допета.
Прийти на место пожара Виктор Карелин согласился не сразу. Краевед признается, что пока не представляет, как говорить о деревянной церкви в прошедшем времени. Впрочем, это третий храм, который сгорел на этом месте, еще один разобрали. Но маяком на протяжении почти четверти тысячелетия для путников и рыбаков была именно Успенская обитель».
Виктор Карелин, краевед: «Очевидцы рассказывают, что, когда церковь горела баржи, которые в это время здесь проходили, провожали ее долгими сигналами. Слезы наворачиваются, дорогое это было место. Естественно, когда корабли проходили мимо нее, они проходили, как мимо маяка. Вот эта идея вознесения она была наглядна и зрима».
У архитекторов сохранились все чертежи и замеры здания. Работы по укреплению стен велись с 50-х годов прошлого века. Но Успенской церкви требовался капитальный ремонт. Комплексную реставрацию запланировали на 2020 год. Не дождалась.
Татьяна Вахрамеева, реставратор: «До метра отклонилось яблоко креста от вертикали. У нас все церкви отклоняются постепенно».
По мнению настоятеля кондопожского прихода, реставрировать нужно было не только храм, но и души местных жителей.
Лев Большаков, настоятель кондопожского прихода: «С первой же службы, которая была в 1991 году, я ожидал, что сбежится вся деревня. Ничего подобного. Один человек был, сторож — деревенская жительница. Приехали горожане, из Петрозаводска, Петербурга, помню итальянцев. Местные жители на 99, 9 % не посещали храм».
Но так было не всегда. До революции кондопожский приход состоял из 15 деревень. Крестьяне проходили десятки верст, чтобы попасть на праздничную литургию в Успенскую церковь.
Светлана Пепоева, житель г. Кондопога: «У нас одна церковь была, достояние нашего города, и все. У нас же нет здесь больше ничего, кроме этого поганого ЦБК»
Кондопога — один из тысячи провинциальных городов России. Население 30 тысяч человек. Почта, ЖД вокзал, заброшенный кинотеатр и несколько магазинов. В переводе с карельского Кондопога — это Медвежий угол. В котором единственной гордостью местных жителей была Успенская церковь. Сейчас они жалеют, что так и не увидели ее вблизи.
Да, сейчас по версии следствия, вся вина лежит на подростке, также считают и местные жители. А то, что до уникального памятника архитектуры не было никому дела, что его так и не внесли в список наследия Юнеско, что в церкви не то, что системы пожаротушения, там элементарно не было даже обычного огнетушителя и песка. Об этом здесь стараются не вспоминать. И когда пытаешься найти ответ на один из главных русских вопросов, кто виноват? Понимаешь, что вина лежит не только на 15-летнем поджигателе.
