Но стоит взглянуть внимательно, оказывается, что классиков на «Радуге» проверяют сегодняшним днем. Как и зачем, знает Вячеслав Резаков, побывавший на спектакле «Гроза» Молодежного театра из Краснодара.

Слова стираются в который раз, школьники из года в год проходят эту пьесу вброд. Да, не замочив штанов о смысл, но чем дело кончится, известно: нас ждет утопленница. Так что тянуть?

Зарницы хрестоматийного финала играют на лицах зрителей, замкнувших в каре акваторию сцены. Но то ли магия стен ТЮЗа, то ли прочтение Молодежного театра из Краснодара заставляют думать, что предрешенность эта не столь мелководна. А сродни тому, что писал современник Шекспира, Уолтер Рейли, о веревке и подростке: «Но чуть сойдутся, скрипнет половица, струной веревка, и юнцу конец».

И вот современный мир, настаивающий на своем праве быть инфантильным, наполнен подростками в возрасте героев «Грозы». Попытайтесь взглянуть на происходящее так, и старая история о неизбежном крахе законов души в реальном мире приобретает свежее звучание.

Как и все подростки, Катерина не то что бы отказывается взрослеть, она полагает, что может это сделать на своих условиях. В этой хамоватой манере она с первых же минут противопоставляет себя свекрови, нетипично слабохарактерной. 

Кабаниха здесь — скорее иллюстрация инфантилизма Тихона. Вот полюбуйтесь: муж Катерины здесь только тряпку не сосет. И как это водится, первое, во что юность вкладывает смысл бунта, – любовь. Борис не принц, но конь принца хотя бы белый. Единственный, кто похож на плавсредство, в застойном омуте, где одна дорога — прыгать с бревна на бревно, мужиков, одинаковых, как их картузы. Корабль, лодочка любви – образ, затертый еще до «Титаника», но слишком многие до нее бросали здесь якоря и палки. Влюбленные лезут в лодку, как в джакузи, но грянет буря, и Борис, дядюшкин племянник, покидает тонущий корабль. В последнее плаванье Катерина отправится одна.

Весь спектакль вращается вокруг Катерины, как эгоистичный мир подростка, разговаривает только с ней. Одной ей пророчит беду словно из «Игры престолов» выскочившая красная женщина. Вот и сама Катерина умильно заговаривает о самоубийстве и, лепеча пошлости о цветочках и птичках на могиле, умирает в самом деле. Отвратительно лязгая звеньями, цепь утаскивает ее за сцену. В невозвратное ничто. Что бы там ни обещала ей живописная уродина, должно быть, после смерти «пустота и вероятнее и хуже ада». Жесткий и непривычно атеистический финал, что как не вспомнить Рейли. Веревка и подросток? Река, таблетки, бритва. В 1600 году написал: «Помолимся об избежание участия в их роковом свидании».