Сальвадор Дали. Это имя знают все без исключения. Даже те, кто не слишком близок к миру искусства.
Потому как этот испанский гений был, что называется, очень эффективным менеджером своего таланта. Он умел привлекать к себе внимание и делал это с большим удовольствием и вкусом. Дали был блистательным рисовальщиком, но этим его дар не ограничивался.
Он бредил театром, придумывал эскизы ювелирных изделий, пробовал самые разные изобразительные техники. В какой-то момент двухмерность холста показалась ему тесной. Тогда он обратился к скульптуре. Часть из созданного в этом жанре привезли на выставку, которую в музее Эрарта посмотрел Вячеслав Резаков.
Шик, блеск. Красота. Тра-та-та. Не подберешь слова, но выглядит блестяще. Скульптуры Сальвадора Дали слепят полированными боками, горят сусальной позолотой, изнемогают от жажды глотнуть из бутылочки «выпей меня», чтобы, как Алиса, уменьшиться до размеров, приличных ювелирным безделушкам – из настоящего золота, яшмы-бирюзы. Классик сам приложил руку к тому, чтобы его образы ушли в тираж, детали кабацких вывесок и флаконы духов. Парадокс Дали и коллег по цеху.
Сюрреализм решительнее и радикальнее других выступал против устоев культуры разума, морализма и идеальной эстетики, а теперь назначен их представителем в истории искусств 20 века. Ирония: так старались отключить мозг, а теперь эта чушь разумна, как толковый словарь. Непринужденно шалтая-болтая, искусствовед может объяснить все детали, которые есть, и те, которые будут.
Впрочем, в таком скульптурном виде очевиднее не смысл работ Дали, а их внешняя сторона. Цитируя Энгра, художник называл прекрасными плоские формы с загнутыми краями. Таков Дали в чудовищном упрощении. Излюбленный поэтический прием: срастание человеческого образа с предметами нечеловеческого порядка. Как у Рембо: «Скелету черному соломенного стула они привили свой чудовищный костяк». И точно так же главный мотив – столкновение эротических фантазий с образами распада и разложения. Хотя здесь даже разложение предстает в галантерейном убранстве, как раззолочены символизирующие его муравьи. Лишнее напоминание о том, что все представленные работы делались по коммерческому заказу.
Скульптура позволяет выбрать любой угол зрения на знакомый образ. Можно зайти в тыл, там, как на браслете дорогих часов брендовое клеймо. Клеймить Дали в производстве буржуазных ценностей нелепо, он сам провозглашал: художник должен быть богатым, с восторгом повторял больше похожую на эпиграмму анаграмму своего имени – любитель долларов. Эту сторону личности художника, столь очевидно, по Фрейду, выпячиваемую им самим, и рисуют коммерческие скульптуры.
В известном смысле – это автопортрет художника. Он часто сравнивал себя с Алисой, усомнившейся в реальности самой себя. На книжных иллюстрациях Дали девочка простоволоса как жизнь. Здесь – головка-розанчик, тем же гламуром скованы ее запястья. После стольких метаморфоз, я, наверное, уже не я? Художник прошел сквозь золоченую амальгаму: вроде и он, а что-то не то. Как сказал поэт, когда горное ущелье превращают в курорт, орлы улетают.
