В гостях у программы «Хорошее утро» — Светлана Ульянова, доктор исторических наук, профессор.
марианна дьякова,ведущая: В год столетия революции в постоянной рубрике 17/17 мы встречаемся с историками, политологами, культурологами, чтобы вспомнить те события и по-новому взглянуть на них.
михаил спичка,ведущий: Сегодня гость нашей студии — доктор исторических наук профессор Светлана Ульянова, и говорить мы будем о ситуации на фабриках и заводах Петрограда, которая сложилась в сентябре 1917 ровно сто лет назад. Доброе утро!
марианна дьякова,ведущая: Что же происходило с промышленностью в целом, какая была ситуация ?
Светлана Ульянова,доктор исторических наук: В общем, ничего хорошего. Потому что, во-первых, Петроград испытывал острый топливный голод. До войны предприятия Петрограда снабжались углём из Англии. С началом войны поставки прекратились, пришлось перейти на донецкий уголь, но транспортные проблемы привели к тому, что объёмы поставок угля в город сократились почти в 3 раза. И это уже в августе 17 года создало проблему закрытия предприятий. А что такое предприятия Петрограда? Это четыреста тысяч рабочих. Это примерно 40% населения. Причём, на одном Путиловском заводе работало 26 тысяч человек. Это целый город. И эти люди оказались в крайне шатком положении.
марианна дьякова,ведущая: А это провоцировало их революционную активность?
Светлана Ульянова,доктор исторических наук: Естественно. Они заботятся о том, чтобы предприятие продолжало работать. А вот с этим тоже были проблемы. Потому что после Корниловского мятежа и после июльских событий 17 года правительство вынашивает планы эвакуировать часть предприятий из Петрограда. Был составлен план: 46 предприятий средних, крупных, мелких, разных причем ведущих отраслей — металлургической и химической промышленности. А что такое эвакуация? Это оборудование и всё. А рабочим предлагалось двухнедельное пособие и расчет.
михаил спичка,ведущий: А кто бы стал работать на предприятиях, которые добрались? Местные жители?
Светлана Ульянова,доктор исторических наук: Эвакуировать предлагалось в Ярославскую область, предполагалось, что там будет местная рабочая сила. Но одна из причин эвакуации промышленности, которая планировалась, заключалась совсем не в этом. В проекте Постановления Правительства от 28 августа было прямо написано, что из Петрограда должны быть удалены лица, которые могут спровоцировать повторение событий 3-5 июля. В окончательном тексте этого уже не было, но в проекте было. То есть мотивы были ещё и политическими. Рабочие стали очень активны в начале осени.
михаил спичка,ведущий: А насколько была велика опасность того, что германские войска подступят к Петрограду?
светлана ульянова,доктор исторических наук: Это зависело скорее от военного командования. Но опасения были и очень серьёзные. Ведь многие люди в начале осени 17 года уезжают из Петрограда. От продовольственных проблем, общих неурядиц, от беспорядков, которые творились. Жить в атмосфере отсутствия безопасности и неустойчивого снабжения очень сложно. Но рабочие это воспринимали так: «буржуи бегут из Петрограда, чтобы оставить рабочих немцам». Вот такими были настроения. Отсюда крайне острые конфликты на предприятиях.
марианна дьякова,ведущая: Но какие-то предприятия всё же удалось эвакуировать, или это так и осталось только в планах?
светлана ульянова,доктор исторических наук: Нет. Осталось только в планах. Несмотря на очень энергичные попытки общества заводчиков и фабрикантов продвинуть этот план в жизнь. Но фабрично-заводские комитеты, которые выросли из стачечных, весной 17 года настойчиво сопротивляются. Они требуют удалить директоров с предприятий, отдать им контроль над производством. Они отказываются эвакуироваться.
михаил спичка,ведущий: А кто следил за дисциплиной на заводах и фабриках?
светлана ульянова,доктор исторических наук: В начале осени — сами рабочие. Весной 17 года создаются фабрично-заводские комитеты и они во многом берут контроль над производством в свои руки. Контроль над наймом и увольнением, контроль над правилами внутреннего распорядка. Зачастую даже контроль над снабжением предприятия сырьём, топливом и выпуском продукции. Правда, в начале сентября промышленники пытаются восстановить свои права и пользуются, как ни странно, поддержкой Министерства труда. Оно должно было защищать трудящихся, но встало на сторону предпринимателей. Предприниматели пугали Правительство тем, что они вообще остановят производство. И требуя, чтобы предприятия продолжали работать, они должны обладать полным контролем. Рабочие уже ничего не отдают. И осенью 17 года предприятия напоминают просто осажденные крепости.
михаил спичка,ведущий: Вооружённые?
светлана ульянова,доктор исторических наук: В том числе и вооружённые. В дни Корниловского мятежа рабочие почувствовали новый революционный прилив, энтузиазм. Они начинают искать оружие, кое-где строить баррикады. Они начинают превращать свои заводы в крепости. И после разгрома Корниловского мятежа это все никуда не уходит. Отряды красной гвардии на предприятиях остаются. И не случайно большевики обращают огромное внимание именно на эти отряды, именно на фабрично-заводские комитеты. И в сентябре 17 года большевики завоевали все производственные профсоюзы. Ну, кроме печатников и бумажников.
михаил спичка,ведущий: Только большевики или ещё левые эссеры?
свтелана ульянова,доктор исторических наук: А вот эссеров рабочие осенью 17 года воспринимали прежде всего, как представителей интеллигенции.
марианна дьякова,ведущая: Можно сказать, что ключевую роль в последующих революционных событиях сыграли именно рабочие?
светлана ульянова,доктор исторических наук: Когда мы говорим о советском стереотипе, о том, что это была пролетарская революция — да, она во многом была пролетарская. И во многом проблема заключалась в отсутствии партнёрских отношений между фабрикантами и рабочими. А государство, то есть Временное Правительство просто устранилось, предоставив рабочих самим себе.
михаил спичка,ведущий: Если забежать немного вперед, то есть к событиям октября, я имею в виду переворот, как долго ещё сохраняли владельцы свои предприятия?
светлана ульянова,доктор исторических наук: На самом деле, активная национализация начинается летом 18 года и, надо сказать, что после октябрьского переворота у предпринимателей ещё была иллюзия, что можно сохранить себя в прежнем качестве. Они, как ни странно, пытаются сотрудничать с большевистским правительством, ведут переговоры, к примеру, о тарифных соглашениях, о снабжении предприятий топливом и сырьём. И национализация начинается с отдельных предприятий. Не как система. Это потом уже, к концу гражданской войны, в 19 году национализация станет тотальной. На первых порах всё достаточно спокойно. И главный-то лозунг большевиков в области рабочей — это вовсе не «Фабрики — рабочим!». Нет. «Земля — крестьянам!»- да. «Мир народам!» — да.
