Впереди у нас рассказ о классике, вернее рассказывать будет сам классик. Просто никакой другой эпитет не подходит Александру Георгиевичу Трауготу. Художник, имя которого уже впору делать нарицательным, очень ярок, и ценен след в истории отечественной книжной иллюстрации, след, оставленный не только им. Семья Траугот — одна из самых известных династий художников в Ленинграде-Петербурге, культурный феномен. Инициалом Г. А. В. Траугот — включающем отца и брата, отмечены рисунки в книгах, вырастивших поколения детей. Это поразительно, когда люди разных возрастов смотрят на одни и те же страницы и повторяют в один голос: «Его я помню с детства». Вот эта мгновенно узнаваемая манера — от сказок Андерсена, Перро, Гофмана и Гауфа до произведений Шекспира, Гомера, Пушкина и Булгакова — что это, если не тот самый культурный код?! А он сам, получается, один из его знаков. Сейчас, когда мастеру уже за 90, можно сказать, что время делает его своим персонажем, героем, произведением. Все те годы, что он писал картины, они писали его самого. Сегодня Александр Георгиевич им уже совершенно под стать — всем принцессам и рыцарям, великанам и менестрелям, а отчасти, может — деревьям и скалам, кораблям и дворцам. Сказочник сам с лёгкостью встанет на любое пропущенное сказкой слово. Слова и краски мастера — в сюжете Дарьи Патриной.