Анна Смирнова, корреспондент:
Петербург — город-музей под открытым небом. Только из одной точки можно увидеть Исаакиевский собор, Мариинский дворец, Синий мост и памятник Николаю Первому. Масштабная трёхлетняя реставрация завершилась в прошлом году. Приходилось восстанавливать самые маленькие элементы. Например, на одном из барельефов не сохранилось ни одной шпаги из семи. Проект реставрации стал победителем конкурса «Золотой Трезини-2021».
«Золотой Трезини» — международная премия в области архитектуры. Ежегодно жюри выбирает самые значимые проекты в области дизайна, музейного дела и реставрации. Один из главных критериев — уровень профессионального мастерства. Петербургские реставраторы бессменно оказываются в числе лидеров. В этом сезоне на победу претендуют 2 объекта.
Юлия Шпаник, главный специалист отдела Центрального района Управления по охране и использованию культурного наследия КГИОП:
Принципы реставрации — безусловно, сохранение подлинного. Позднейшие слои удаляются, а подлинное укрепляется. И утраты восполняются в идентичном материале.
Комплексная реставрация Смольного собора началась еще в 2015 году. Сначала мастера восстанавливали штукатурку и лепной декор. Спустя 2 года перешли к внутреннему интерьеру.
Юлия Шпаник, главный специалист отдела Центрального района Управления по охране и использованию культурного наследия КГИОП:
Большеразмерные плиты на полу из ревельского известняка были в очень плохом состоянии. В годы Великой Отечественной войны здесь был склад. Потом в 90-е, когда здесь был концертно-выставочный зал, с ними ничего не стали делать, просто сверху настелили пол. И когда вскрыли — увидели, что они в плохом состоянии. Примерно 30 процентов плит привезли новые, остальные либо переворачивали, либо реставрировали по месту.
Современные мастера использовали те же материалы, что и при строительстве собора — известняковые плиты, мрамор для ступеней, ведущих к иконостасу. За семь с половиной лет воссоздали утраченные элементы лепнины, восстановили историческую систему освещения, обновили центральный вход — двери и тамбур из сосны и дуба.
Анна Смирнова, корреспондент:
В плотный график реставрационных работ вклинилась интересная находка. На одном из сводов была обнаружена монохромная роспись гризайль. По замыслу Стасова, такими узорами планировалось украсить все потолки. Однако Николаю Первому идея не понравилась. Ему захотелось сохранить внутренний облик собора в первозданном виде, и фрагмент закрасили. Под слоем штукатурки он провёл почти 200 лет.
Александра Комиссарова, заместитель руководителя СПб ГКУ «Дирекция заказчика по ремонтно-реставрационным работам на памятниках истории и культуры»:
Процесс реставрации — это всегда научная работа. Каждая деталь, каждый элемент отделки и даже цветовая гамма — это по сути всегда открытие.
Анна Смирнова, корреспондент:
В залах парадной анфилады Дома Пашкова располагался Департамент уделов, в советское время — областные конторы и даже Всесоюзный нефтяной геологоразведочный институт.
Строительство здания шло 4 года и завершилось в 1844 году. Назначение помещений постоянно менялось. В парадную анфиладу входят 4 зала — один из них, танцевальный, арендовало Благородное танцевальное собрание. В 1857 году здание передали Департаменту уделов. И в этом же зале открыли церковь.
Александра Комиссарова, заместитель руководителя СПб ГКУ «Дирекция заказчика по ремонтно-реставрационным работам на памятниках истории и культуры»:
Это был очень сложный реставрационный проект. Потому что каждый зал являет собой отдельное пространство. Оно наделено своими особенностями, даже по образу декора. Здесь, например, мы видим кессонированный потолок. Такого потолка во всём здании вы нигде не встретите. Каждое решение индивидуально и неповторимо.
Для анфилады была разработана специальная концепция освещения. Оригинальные люстры не сохранились. Силуэты новых осветительных приборов повторяют исторические, но выполнены из металла. Именно этот тандем классики и современности привлек внимание профессионального сообщества.
Использовать лучшие архитектурные и инженерные решения — тоже традиция ленинградской реставрационной школы, главный принцип которой соблюдается и сегодня — каждый штрих мастеров должен сохранять портрет имперского города.
Анна Смирнова, корреспондент:
И если архитектура — застывшая музыка, то Петербург — вечная классика. В качественном современном звучании.
