27 января 1945 года советскими войсками был освобожден Освенцим. Петербург хранит память о тех, кто стал жертвами концлагерей. В музее о холокосте, открытом 20 лет назад, можно не только ознакомиться с историческими документами, но и пообщаться с узниками лагерей. Подробности в материале Виктории Зуевой.
Освенцим, Майданек, Треблинка, Маутхаузен: 23 концлагеря и 2 тысячи филиалов на территории Германии и оккупированных стран. Во время второй мировой евреев уничтожали миллионами.
Людмила Бонюшко: «В день приходило по нескольку поездов, в каждом поезде по 1000 человек, играл оркестр, работал ресторан, были указаны направления на города, чтобы сбить их с толку. Люди выходили из вагонов, которых везли из Западной Европы, у них вещи, дети. А затем их вели в душевые и отравляли газом».
Отец у Людмилы Федоровны украинец, мама – еврейка. Жили в Минске. Когда пришли немцы, отца забрали на работы – он строитель по профессии. Он получил так называемый аусвайс — пропуск в жизнь, его семью не трогали. Но однажды они только чудом избежали смерти.
Людмила Бонюшко: «Соседка вышла и говорит: твоя мама еврейка, а я думаю, что это такое за слово, я знать не знаю. Но я почувствовала что-то плохое. Я заплакала и побежала».
На следующей день в доме был обыск. Правда, отец успел закопать все документы и фотографии в огороде. Мама осталась жива лишь благодаря троим соседям – они под присягой заявили, что она русская. Три года спустя Минск освободили бойцы белорусского фронта. И все это время семья почти не выходила из дома. Боялись.
Людмила Бонюшко: «Я помню, вышла, мне было так страшно. До сих пор помню. Я выхожу, а тут немец с автоматом. Я стою и смотрю на него, у меня столбняк полный. А он мне "шнеле-шнеле". Ну я ему зачем? Они ловили военнопленных. Я оглянулась полумертвая».
Теперь о холокосте Людмила Федоровна рассказывает школьникам. Экспонатов немного – их привезли из разных уголков Европы. В основном здесь материалы из немецких архивов. 2 года назад сюда, в музей холокоста приезжал немец – родственник одного из работников Освенцима. Он плакал, и на коленях просил простить за то, что его предки сделали.